JК
FLATUS VOCIS :: Rustamov Farsi
Страница: 52 из 95Душа его, воспарив в величественном пространстве триумфальных арок, стремительно проносилась по торжественной галерее героев, где между образами Рихарда Зорге, Кима Филба, Штирлица и Джеймса Бонда уже проявлялся и его строгий, но величественный портрет. Капронов был вполне доволен собой, как вдруг из трубки донеслось: «Ты че там, козел, метешь?!»
От неожиданного поворота событий, столь нагло прервавшего триумфальное шествие, полковник машинально врезал по тормозам и серебристый японский автомобиль с тупым грохотом и звоном стекол влепился в багажник капроновской «Волги».
Молодого вихрастого парня, превратившего любимый автомобиль полковника Капронова в выразительное скульптурное произведение, напоминавшее, в зависимости от угла, под которым на него смотрели, то шарф колхозницы творения Веры Мухиной, то мантию Петра Великого работы Зураба Церетели, то бушлат матроса со станции метро «Площадь Революции», звали Толиком. Оказалось, что на машине своего начальника Андрея Валерьевича Мацюка он на вполне законных основаниях ездил по доверенности.
Узнав об этом, полковник сильно затосковал. Несовершенство мира открылось ему вдруг во всей своей непристойной наготе. Большой и всезнающий брат на глазах превратился в немощного и бестолкового карлика.
От неожиданного поворота событий, столь нагло прервавшего триумфальное шествие, полковник машинально врезал по тормозам и серебристый японский автомобиль с тупым грохотом и звоном стекол влепился в багажник капроновской «Волги».
Молодого вихрастого парня, превратившего любимый автомобиль полковника Капронова в выразительное скульптурное произведение, напоминавшее, в зависимости от угла, под которым на него смотрели, то шарф колхозницы творения Веры Мухиной, то мантию Петра Великого работы Зураба Церетели, то бушлат матроса со станции метро «Площадь Революции», звали Толиком. Оказалось, что на машине своего начальника Андрея Валерьевича Мацюка он на вполне законных основаниях ездил по доверенности.
Узнав об этом, полковник сильно затосковал. Несовершенство мира открылось ему вдруг во всей своей непристойной наготе. Большой и всезнающий брат на глазах превратился в немощного и бестолкового карлика.