METPO   ::   Глуховский Дмитрий

Окна желтым светятся, люди внутри… и всё это в полной тишине! Ни звука! Ни гула мотора не слышно, ни стука колёс… В полном беззвучии вплывает этот поезд на станцию и неспеша так уходит в туннель… Ты понимаешь? Мужик просто так и сел, у него с сердцем плохо стало… И ведь люди в окнах, вроде бы живые люди, разговаривают о чём-то неслышно… И вот поезд вагон за вагоном проходит мимо него, и он видит - в последнем окне последнего вагона стоит ребёнок лет семи, и смотрит на него. Смотрит, пальцем показывает, и смеётся… И смех этот слышно! Такая тишина, что мужик слышит, как у него сердце колотится, и ещё этот детский смех… Поезд уходит в туннель, и смех звенит всё тише и тише… затихает вдали. И снова - пустота…. И абсолютная, страшная тишина.

- И тут он проснулся? - ехидно, но с надеждой в голосе спросил Артём.

- Если бы! Бросился назад, к погасшему костру, собрал поскорее свои манатки и бежал безостановочно обратно до Тульской, проделал весь путь за пару часов. Очень страшно было, надо думать…

Артём так ничего и не смог из себя выдавить, и затих, впечатлённый историей. В палатке воцарилась тишина. Наконец, совладав с собой и, кашлянув, убедившись, что голос его не подведёт и он не даст петуха, он спросил у Женьки так равнодушно, как у него только получилось:

- И что, ты в это веришь?

- Просто это не первый раз, когда я слышу такие истории про Серпуховскую линию, - ответил тот. - только я тебе не всегда рассказываю. С тобой ведь даже не поговоришь об этом как следует. Сразу ёрничать начинаешь… Ладно, Артём, засиделись мы с тобой… Скоро на работу уже идти… Собираться надо. Давай уже там договорим.

Артём нехотя встал, потянулся, и поплёлся домой - собрать себе что-нибудь перекусить на работе. Отчим всё ещё спал, на станции было совсем тихо - уже, наверное, был отбой и до начала ночной смены на фабрике оставалось уже совсем немного.