Отражение удара   ::   Воронин Андрей

Я тогда, если честно, решил, что это вы сами – для алиби.

– Ничего себе, алиби… Так вот, то же самое слово было написано мелом на двери моей квартиры.

– Ну и что? То есть, неприятно, конечно…

– На двери подъезда стоит кодовый замок, – напомнил Забродов.

– О, черт, – повторил Гранкин.

– Теоретически, конечно, возможно, что кто-то узнал код и карабкался аж на пятый этаж специально для того, чтобы разукрасить именно мою дверь, а не чью-нибудь еще. Но Репа клялся, что его шпана тут ни при чем, и я склонен ему верить. Знакомых у меня мало, а таких, которые стали бы писать мелом на чужих дверях, и вовсе нет. Ума не приложу, кто и за что меня может так не любить, но… Шинкарев мог сделать это совершенно свободно.

– А зачем?

– А зачем он меня топил? Накануне, кстати, я отказался идти к нему на новоселье. Может, с этого и началось?

– Соседей надо уважать… Так вы посидите здесь денек-другой? Может быть, даже меньше. Если окажется, что это он, я вас сразу выпущу.

– Да ладно, не мельтешите… Скажите, а одиночки здесь есть? Мне, как маньяку-убийце, положена одиночка, а вы меня сажаете с какими-то жуликами…

– Будет вам одиночка. Давайте руку, я вас пристегну, а то меня вместе с вами упекут за нарушение порядка. Кстати… – Гранкин замялся. – Сорокин мне вчера сказал одну вещь насчет полковника Мещерякова… Будто бы он набирает добровольцев для штурма тюрьмы. Скажите, это может быть правдой?

Забродов пожал плечами, изо всех сил стараясь не улыбаться.