JК
Отражение удара :: Воронин Андрей
Страница: 342 из 399На месяц, говорите? А потом в отпуск? Везет же некоторым™ А давно? С понедельника… Ну, спасибо, дочка, извини.
Ага, домой позвоню. Знаю номер, знаю, спасибо".
Он нажал пальцем на рычаг и посмотрел на Сорокина.
Оказалось, что полковник уже надел форменную куртку и теперь поправлял фуражку с двуглавым орлом.
– Ну, чего ты расселся? – спросил полковник. – Поехали, а то слиняет.
Гранкин, забыв о субординации, досадливо отмахнулся от него, как от мухи, и снова полез в блокнот. Сорокин послушно сел и закурил.
Майор набрал новый номер и долго держал трубку возле уха, слушая длинные гудки.
– Неужели правда слинял? – процедил он сквозь зубы, но тут ему ответили.
Трубку снял сам Шинкарев.
– Слушаю, – невнятно, словно спросонья, прошелестел он.
– Здравствуйте, Сергей Дмитриевич, – сказал Гранкин самым дружеским тоном. Лицо у него при этом нехорошо кривилось, а пальцы свободной руки выстукивали на крышке полковничьего стола какой-то медленный и, как показалось Сорокину, угрожающий ритм.
– Ты все-таки не очень, – тихо сказал полковник. – Не спугни. И потом, вдруг это все-таки не он?
Гранкин снова яростно махнул на начальника рукой.
Сорокин замолчал и снял фуражку – сидеть в кабинете в фуражке и утепленной куртке было жарко, и он чувствовал, что начинает потеть.
– Кто это? – спросил Шинкарев. Голос у него действительно был совсем больной.
«Я тебя вылечу», – подумал Гранкин.
Ага, домой позвоню. Знаю номер, знаю, спасибо".
Он нажал пальцем на рычаг и посмотрел на Сорокина.
Оказалось, что полковник уже надел форменную куртку и теперь поправлял фуражку с двуглавым орлом.
– Ну, чего ты расселся? – спросил полковник. – Поехали, а то слиняет.
Гранкин, забыв о субординации, досадливо отмахнулся от него, как от мухи, и снова полез в блокнот. Сорокин послушно сел и закурил.
Майор набрал новый номер и долго держал трубку возле уха, слушая длинные гудки.
– Неужели правда слинял? – процедил он сквозь зубы, но тут ему ответили.
Трубку снял сам Шинкарев.
– Слушаю, – невнятно, словно спросонья, прошелестел он.
– Здравствуйте, Сергей Дмитриевич, – сказал Гранкин самым дружеским тоном. Лицо у него при этом нехорошо кривилось, а пальцы свободной руки выстукивали на крышке полковничьего стола какой-то медленный и, как показалось Сорокину, угрожающий ритм.
– Ты все-таки не очень, – тихо сказал полковник. – Не спугни. И потом, вдруг это все-таки не он?
Гранкин снова яростно махнул на начальника рукой.
Сорокин замолчал и снял фуражку – сидеть в кабинете в фуражке и утепленной куртке было жарко, и он чувствовал, что начинает потеть.
– Кто это? – спросил Шинкарев. Голос у него действительно был совсем больной.
«Я тебя вылечу», – подумал Гранкин.