Отражение удара   ::   Воронин Андрей

И когда вы успели сговориться?

– А нам сговариваться не надо, – ответил за водителя Илларион. – Мы люди маленькие, нам меморандумов не надо, мы и так друг друга понимаем. Так, Коля?

– Так точно, товарищ капитан.

– Надо же, как официально… Полковника, что ли, боишься? Ты не бойся, по нему гауптвахта плачет. Это же он собирался тюрягу на абордаж брать.

– А я знаю, – продолжая внимательно следить за дорогой, откликнулся водитель. – У нас только об этом и разговоры.

– Черт подери, – сказал Мещеряков.

Забродов громко рассмеялся.

– Не обращай на меня внимания, Андрей, – попросил он. – Я сейчас, как беременная женщина – сплошные капризы. Сам не знаю почему, но жалко мне этого Шинкарева.

– Нет, у тебя точно не все дома, – сказал полковник.

– Вполне возможно. Приедем – проверю До самой Малой Грузинской они молчали, думая каждый о своем. Мещеряков усиленно дымил сигаретой, стараясь не признаваться даже себе, что пытается забить исходящий от Забродова неназойливый, но вполне различимый запашок: смесь волглой одежды, пота и тюремной баланды, тоскливый дух подневольного существования.

– Слушай, – сказал он, – а что ты там делал?

– В тюрьме? Сидел. Иногда ходил. Правда, там это трудно, там на полу тоже сидят… Еще приобщал зеков к классике детективного жанра. Коллинз, Агата Кристи.., правда, ее я не так хорошо помню. Знаешь, там попадаются типы, которые угадывают, кто убийца, с первых страниц.