Отражение удара   ::   Воронин Андрей

Илларион улыбнулся: полковника можно было понять.

– Ну, как ты там, маньяк-самозванец? – спросил полковник. – Обживаешься?

– Обживаюсь, – сказал Илларион. – А как ты?

Сосед мой как?

Он хотел спросить, жив ли Шинкарев, но язык почему-то не поворачивался, и Илларион знал, почему: он боялся услышать ответ.

– Этот? – с отвращением переспросил Сорокин. – Да никак.

– Что значит – никак? – осторожно поинтересовался Забродов.

– Да вот так… Вообще, это не телефонный разговор.

Я тут к тебе в гости собрался, не прогонишь? Тогда и поговорим.

– Ну, разумеется. Беда одна не приходит, и некоторые полковники тоже перемещаются по городу исключительно парами. Приходи, конечно. Скажи мне только: он жив?

– Кто? Шинкарев твой, что ли? Да жив, что ему сделается! Лежит в тюремной больнице, девять швов ему наложили. Вздумал, понимаешь ли, в окно сигануть… Да ты, наверное, видел.

– Видел. Впечатляет. Как это он уцелел?

– А так, что я, дурень, успел его за штаны ухватить.

До сих пор голову ломаю: зачем мне это понадобилось?

Пускай бы себе летел. Собаке – собачья смерть.

– М-да, действительно – зачем? Рефлексы, надо полагать, сработали. Хорошие у тебя рефлексы. Правильные.

Распрощавшись с Сорокиным, Илларион успел немного почитать, прежде чем его сморил сон. Организм брал свое, ему были безразличны желания и планы Иллариона Забродова.