Отстрел   ::   Словин Леонид

Туркмения больше всего нуждался в жидкости, которую могло бы перекачивать сердце. Кровь была бы предпочтительнее, но то, что перекачивало сердце, тут же выливалось на пол… Уже вводили в бедро катетер, а два врача вскрыли грудную полость, для быстроты даже не протирая кожу антисептиком. Энергично — от грудины до подмышечной ямы, отслаивая кожу и жир, рассекая межреберную мышцу. Нескольких секунд хватило на то, чтобы вставить между ребрами расширитель. Раздвинуть. Начать прямой массаж сердца. Осколок разорвал вену и правый легочный ствол. В сердце Туркмении вонзилась игла шприца, наполненного адреналином. Однако мощный стимулятор не подействовал. Сердце даже не вздрогнуло. Израильский хирург погрузил руки в кровь, на ощупь нашел аорту и пережал ее. Он надеялся сохранить циркуляцию крови в головном мозге. Сердце по-прежнему не реагировало.

Во всех операционных вокруг шли операции, а раненых из автобуса подвозили и подвозили. Привыкшие к своему уделу, израильтяне сразу развертывали цепь госпиталей. Еще машины направлялись в другие больницы, в Медицинский центр Кирьят-Хадассу, Эйн-Керем.

Сердце Туркмении не вздрогнуло. Еще одна энергичная инъекция… Хирург продолжал быстро зашивать рану, но все было бесполезно. Туркмения жил уже не в этой жизни. Из той — другой — он слышал, как медсестра спросила хирурга по-русски:

—Поужинаем вместе? Я не могу после этого ужаса остаться одна сегодня…

И он по-русски тоже ответил ей:

—Обязательно. Прекращаем.