JК
Отступник :: Седов Б. К.
Страница: 55 из 61Голова Тимура моталась под ударами, будто шарик на веревочке под сильным ветром, из носа полилась кровь…
Кислый, оправдывая свое погоняло, состроил кислую рожу:
– К себе. К себе его забери, Клещ. Не порти мне аппетит.
Тимур пришел в себя от холода.
Он лежал на цементном полу в темном и сыром помещении. В дальнем углу горел камин. Из него торчали деревянные ручки каких-то грубых инструментов, докрасна раскалившихся в огне. В противоположной стороне комнаты над огромным столом, заставленным предметами, походившими на оборудование средневековой лаборатории, склонился Клещ, листая какую-то книгу. Он что-то весьма напевно мурлыкал себе под нос.
Уловив звериным чутьем, что пленник пришел в себя, палач обернулся, пристально глядя на Тимура единственным глазом. К удивлению Тимура, выражение в единственном глазу было осмысленным, хитрым и радостным. Заговорив, монстр во второй раз удивил Тимура – голос его был чистым, мягким и даже нежным – и никак не вязался с ужасающим обликом.
– Очухался, бедолага? Это хорошо. Мне хорошо, конечно же. А тебе – плохо…
Тимур попробовал ответить, но разбитые губы болели, а прикушенный и распухший язык еле помещался в соленом рту. Кроме того, ныли зубы. Или то, что от них еще оставалось. И вместо собственной членораздельной речи Тимур услыхал жалобное мычание.
– Это ничего, – пасть Клеща перекосилась в подобии улыбки, – привыкай. Может, я тебе совсем язык выдерну.
Кислый, оправдывая свое погоняло, состроил кислую рожу:
– К себе. К себе его забери, Клещ. Не порти мне аппетит.
Тимур пришел в себя от холода.
Он лежал на цементном полу в темном и сыром помещении. В дальнем углу горел камин. Из него торчали деревянные ручки каких-то грубых инструментов, докрасна раскалившихся в огне. В противоположной стороне комнаты над огромным столом, заставленным предметами, походившими на оборудование средневековой лаборатории, склонился Клещ, листая какую-то книгу. Он что-то весьма напевно мурлыкал себе под нос.
Уловив звериным чутьем, что пленник пришел в себя, палач обернулся, пристально глядя на Тимура единственным глазом. К удивлению Тимура, выражение в единственном глазу было осмысленным, хитрым и радостным. Заговорив, монстр во второй раз удивил Тимура – голос его был чистым, мягким и даже нежным – и никак не вязался с ужасающим обликом.
– Очухался, бедолага? Это хорошо. Мне хорошо, конечно же. А тебе – плохо…
Тимур попробовал ответить, но разбитые губы болели, а прикушенный и распухший язык еле помещался в соленом рту. Кроме того, ныли зубы. Или то, что от них еще оставалось. И вместо собственной членораздельной речи Тимур услыхал жалобное мычание.
– Это ничего, – пасть Клеща перекосилась в подобии улыбки, – привыкай. Может, я тебе совсем язык выдерну.