JК
Охота на Санитара :: Кивинов Андрей
Страница: 25 из 246С толпой совладали, хотя деморализованныепоследними событиями сотрудники охраны и не решились применить оружие.
С ужасом Трубоукладчиков ждал расплаты. Он сочинил версию, что находился среди зачинщиков беспорядков исключительно с целью их выявления, но понимал, что провести никого не удастся. Ожидание затянулось; его опять никто не вызывал на контрольные встречи, и это было хуже всего. На работе все валилось из рук, но тут судьба в очередной раз ухмыльнулась и вознесла его на гребень успеха. Пара газетенок напечатала его фотографии среди защитников демократии, фамилию упомянули в программе новостей местного телеканала, а поскольку фамилия была звучной, то ее подхватили и другие, более влиятельные СМИ, так что Вениамин Яковлевич оказался зачислен в стан самых бесстрашных борцов за свободу, получив —ярлык «истинного правозащитника и продолжателя дела академика Сахарова». В смутные дни августа-октября прокуроры и судьи без всяких на то оснований поотпускали огромное число опасных преступников — убийц, насильников, разбойников, — очевидно, полагая, что в условиях нового, справедливого общественного устройства те перевоспитаются без изоляции от общества.
С ужасом Трубоукладчиков ждал расплаты. Он сочинил версию, что находился среди зачинщиков беспорядков исключительно с целью их выявления, но понимал, что провести никого не удастся. Ожидание затянулось; его опять никто не вызывал на контрольные встречи, и это было хуже всего. На работе все валилось из рук, но тут судьба в очередной раз ухмыльнулась и вознесла его на гребень успеха. Пара газетенок напечатала его фотографии среди защитников демократии, фамилию упомянули в программе новостей местного телеканала, а поскольку фамилия была звучной, то ее подхватили и другие, более влиятельные СМИ, так что Вениамин Яковлевич оказался зачислен в стан самых бесстрашных борцов за свободу, получив —ярлык «истинного правозащитника и продолжателя дела академика Сахарова». В смутные дни августа-октября прокуроры и судьи без всяких на то оснований поотпускали огромное число опасных преступников — убийц, насильников, разбойников, — очевидно, полагая, что в условиях нового, справедливого общественного устройства те перевоспитаются без изоляции от общества.