Via Dolorosa   ::   Мелконян Агоп

Спустя минуту шлепанцы начинают восхождениепо ступенькам и мы покорно следуем за нашим сердитым гидом неизвестно куда - пока что просто наверх, в глубь этого холодного пустого вместилища, готового, похоже, проглотить нас, измельчить, превратить в студенистую массу.

- Тока нет. Наверное, обрыв на линии, - сообщает он.

- Наверное, обрыв, - повторяет залим Лиза..

Он вводит нас в просторный зал, порхающий луч фонарика замирает на овальном дубовом столе, покрытом толстой, бородатой от бахромы и кистей скатертью. Все тонет в душном мраке. Здесь царит скробное молчание, как в покойницкой. Сквозь плотную завесу затхлого воздуха едва проступают очертания предметов. И только когда нам предлагают сесть, я обнаруживаю, что с лица Лизы исчезли губы. Только недавно они были на месте посиневшие, плотно сжатые. Мне хочется спросить, куда они подевались, но интуитивно я понимаю: она наверняка ответит мне, что их сгрызла темнота, а потом словоохотливо начнет рассуждать о хищной ненасытности темноты, о ее алчной страсти, примется рассказывать в очередной раз о призраке по имени Дарк, живущем в подвале, или под крышей, или бог знает где еще, который по ночам забирается к ней под одеяло, и обнявшись, они проводят вместе всю ночь, а наутро этот призрак, крадучись, как Ромео, уходит от нее, и лишь тогда она замечает, что у нее нет губ, что, по ее выражению, она стала "безгубой, совершенно безгубой".