JК
Бега :: Хмелевская Иоанна
Страница: 104 из 327Полпротокола забито причитаниями, что нет хороших лошадей, ну как-де мог Дерчик выигрывать, если не на чем! Третий год Глебовский удачи не видит, одни клячи ему достаются и по распределению, и по жребию…
– И никто ему не показал программку? Никто не спросил, с каких это пор Джубар – кляча, Сессия, кобыла класса дерби, Чертовка, Пилигрим… Остальные-то, конечно, третья группа, если даже не четвертая, но эти?! Никто не спросил, обратил ли он внимание, что происходит, когда на его лошади вместо Дерчика едет Куявский, Гоморек или даже какой-то любитель поспособнее…
– Ну нет, так подробно его пока никто не расспрашивал.
– Так я о чем и говорю! Меня надо было привлечь! Или взять допрашивающим кого-нибудь из играющих на бегах, только не самых азартных!
– Ну, это можно сделать, ничего еще не потеряно. Можно спросить его в любой момент. А каких лошадей ты называла, ну те, что получше? Повтори еще раз, я на всякий случай запишу.
– Я тебе их покажу, – твердо сказала я и вытащила беговые материалы.
В первой программке помещались все сведения о конюшнях, там были названы имена, класс и возраст лошадей, которых тренировал Глебовский. Потом я обратилась к своей личной статистике. Показала ему карьеру каждой из лошадей по очереди, нашла программки, рассказала, с какими соперниками эти лошади бегали. Я сама удивилась, насколько ясно вырисовывается из этого вся ситуация, самый последний дувдук сориентировался бы, что Глебовский врет как сивый мерин и не качество лошадей влияет на его результаты, а качество езды. Дерчик светился, как светофор, собственной бездарностью!
– Я могла бы тебе показать его заезды еще четырех и пятилетней давности в других конюшнях, у меня программки целы. Но они лежат в подвале, я их вынесла в прошлом году, потому как этой макулатуры слишком уж много накопилось. Более старые пропали, поменяла их на туалетную бумагу в эпоху ошибок и искажений политического курса, но это дли нас и не имеет значения, потому что Дерчик тогда ездил во Вроцлаве.
– Одолжишь?
– Которые?
– Да все.
– И никто ему не показал программку? Никто не спросил, с каких это пор Джубар – кляча, Сессия, кобыла класса дерби, Чертовка, Пилигрим… Остальные-то, конечно, третья группа, если даже не четвертая, но эти?! Никто не спросил, обратил ли он внимание, что происходит, когда на его лошади вместо Дерчика едет Куявский, Гоморек или даже какой-то любитель поспособнее…
– Ну нет, так подробно его пока никто не расспрашивал.
– Так я о чем и говорю! Меня надо было привлечь! Или взять допрашивающим кого-нибудь из играющих на бегах, только не самых азартных!
– Ну, это можно сделать, ничего еще не потеряно. Можно спросить его в любой момент. А каких лошадей ты называла, ну те, что получше? Повтори еще раз, я на всякий случай запишу.
– Я тебе их покажу, – твердо сказала я и вытащила беговые материалы.
В первой программке помещались все сведения о конюшнях, там были названы имена, класс и возраст лошадей, которых тренировал Глебовский. Потом я обратилась к своей личной статистике. Показала ему карьеру каждой из лошадей по очереди, нашла программки, рассказала, с какими соперниками эти лошади бегали. Я сама удивилась, насколько ясно вырисовывается из этого вся ситуация, самый последний дувдук сориентировался бы, что Глебовский врет как сивый мерин и не качество лошадей влияет на его результаты, а качество езды. Дерчик светился, как светофор, собственной бездарностью!
– Я могла бы тебе показать его заезды еще четырех и пятилетней давности в других конюшнях, у меня программки целы. Но они лежат в подвале, я их вынесла в прошлом году, потому как этой макулатуры слишком уж много накопилось. Более старые пропали, поменяла их на туалетную бумагу в эпоху ошибок и искажений политического курса, но это дли нас и не имеет значения, потому что Дерчик тогда ездил во Вроцлаве.
– Одолжишь?
– Которые?
– Да все.