Охота на вампиров   ::   Топильская Елена

Представитель рода человеческого, который пьет кровь других людей, или бессмертный монстр, живущий в гробу, боящийся дневного света и ставший кровососом оттого, что его укусил другой упырь?

На огонек прибрел санитар, видимо, чуя запах спиртного на биомолекулярном уровне, и тут же включился в дискуссию.

— Вы что, не знаете, кто такой вампир? — забормотал он, протягивая дрожащую руку к стопарю с коньяком. — От нечистой силы рожденный, или порченый. И вампиром он только после смерти становится. Живые мертвецы, вот кто они. И убить вурдалака никак нельзя.

— Ну, это вы хватили, — возразил криминалист. — Наш-то убит, и еще как убит.

— Правильно, — санитар опрокинул еще один стопарик, заботливо налитый Георгием Георгиевичем. — Потому что грамотно завалили. Кол в сердце, и все дела. Еще можно голову отрубить, и то не факт, что не встанет.

— Слушайте, а откуда вы так хорошо про них знаете? — удивилась я. Несмотря на свои дрожащие руки и внешность субъекта, не понаслышке знакомого с проблемой алкоголизма, говорил он очень убедительно.

Санитар наклонился ко мне, совсем как недавно к трупу, и обдав застарелым перегаром, проговорил:

— Я ж в Карпатах вырос. У нас там, бывало, целые деревни в упыри уходили. Как один заведется, так пиши пропало: ночью встанет из могилы, придет в дом и у кого-нибудь из родичей кровь высосет. Вроде как стоит деревня, только хозяйство в упадок пришло. Домишки покосились, скот вымер, по амбарам ветер гуляет… Как зайдешь в такую местность, уноси ноги. Значит, упыри завелись, и все село к себе перетаскали.

Я поежилась. Только мы все начали успокаиваться, как пришел этот дядька и развел вредную пропаганду.