JК
Байки с Лубянки :: Михайлов Александр
Страница: 50 из 92Крутанул руль опер, зачем-то газанул, влетел во двор, да не рассчитал траекторию своего полета. Багажником своей машины он с диким скрежетом долбанул две стоявшие там конфискованные машины.
Опер, однако, и бровью не повел, лишь сделал зверское лицо и прошипел валютчику в лицо:
— Видал? А с тобой я сделаю еще хуже! Бледный от ужаса, фарцовщик на допросе немедленно сдал изумленному следователю всех подельщиков, даже тех, в сдаче которых КГБ по оперативным причинам был не заинтересован.
Фарцовщик признался: — Я видел, что вы делаете с собственным транспортом… Если вы со своими машинами так жестоко поступаете, то представляю, что вы творите с несчастными зэками. Легче сразу все выложить…
Валютчик получил бы на полную катушку, да учли помощь следствию. Хотя, по инициативе Никиты Хрущева, боролись с ними, как с самыми лютыми врагами народа, — вплоть до расстрела.
Да тебя разве переговоришь…
Жил-был начальник. Не хороший и не плохой, не умный, но и не дурак. Так себе, как большинство начальников.
Но был у этого начальника один недостаток — резолюции писать не любил. То ли лень, то ли ответственности боялся или с грамматикой не все ладно.
И царапал он своим подчиненным на документах краткое: «Прошу переговорить».
Этой манерой начальник подчиненных весьма за живое достал: не в бирюльки же на Лубянке играют, а без резолюции начальника документ — так, бумажка, не более.
Опер, однако, и бровью не повел, лишь сделал зверское лицо и прошипел валютчику в лицо:
— Видал? А с тобой я сделаю еще хуже! Бледный от ужаса, фарцовщик на допросе немедленно сдал изумленному следователю всех подельщиков, даже тех, в сдаче которых КГБ по оперативным причинам был не заинтересован.
Фарцовщик признался: — Я видел, что вы делаете с собственным транспортом… Если вы со своими машинами так жестоко поступаете, то представляю, что вы творите с несчастными зэками. Легче сразу все выложить…
Валютчик получил бы на полную катушку, да учли помощь следствию. Хотя, по инициативе Никиты Хрущева, боролись с ними, как с самыми лютыми врагами народа, — вплоть до расстрела.
Да тебя разве переговоришь…
Жил-был начальник. Не хороший и не плохой, не умный, но и не дурак. Так себе, как большинство начальников.
Но был у этого начальника один недостаток — резолюции писать не любил. То ли лень, то ли ответственности боялся или с грамматикой не все ладно.
И царапал он своим подчиненным на документах краткое: «Прошу переговорить».
Этой манерой начальник подчиненных весьма за живое достал: не в бирюльки же на Лубянке играют, а без резолюции начальника документ — так, бумажка, не более.