Молодой автор вошел в кабинет редактора и положил на стол пухлую рукопись.
– Вот, – сказал он, – написал повесть. Долго думал, куда отнести, и решил отдать вам. Жду от вас самой беспристрастной критики. Мне Симонов так и советовал…
– Кто советовал? – переспросил редактор.
– Симонов, – спокойно повторил молодой автор. – Константин. «Жди меня, и я вернусь…», «Живые и мертвые»… Смотрели, наверное, фильм?
– Да нет, я знаю Симонова, – растерянно пробормотал редактор.
– Ну вот, – сказал автор, – он самый. Решительно советовал напечатать в вашем журнале… Так сказать, поднять уровень прозы…
– Мда, это будет очень хорошо! – сказал редактор. – Я обязательно прочту. Зайдите ко мне через неделю.
– Через неделю? – удивился автор. – Да что вы, Федин эту повесть за один день прочел. Не мог оторваться.
– Кто?! – ахнул редактор.
– Ну, Федин! Константин. Только не Михайлович, как Симонов, а Сергеевич. Ну, «Первые радости», «Костер»… Знаете, наверное?
– Еще бы! – сказал редактор. – Только он Александрович, а не Сергеевич.
– Ну вот видите… Александрович с восторгом отзывался. «Неси, говорит, в журнал, и пусть прямо в набор отсылают».
– Так! – вздохнул редактор. – Конечно, если сам Федин… Тогда конечно… Только все-таки я хотел бы сначала ознакомиться.. «Дядя Ваня», «Каштанка»… Вот он самый…