JК
Большой кусок мира (Большой кусок света) :: Хмелевская Иоанна
Страница: 219 из 255Теперь кончено! Это же надо, упустить такой случай!
Шпулька тоже впала в отчаяние и уселась на камень, но тут же вскочила, замахав руками.
— Погоди, как же он мог бросить? Удирал на лодке в ту сторону, а палатка — в противоположной. Мы же в лагере всего какую-то минуту были! Что же он — там бросил, сюда прибежал, все выкопал и успел смыться? Мы бы обязательно столкнулись с ним по пути!
— А сообщник? Сообщник и бросил камень!
— Какой сообщник? Ведь этот тип вовсе не был аристократом!
— Значит, аристократ бросал, а сообщник копал. Ничего не скажешь, обул нас первоклассно!
Какое-то время обе сидели молча, мрачно уставившись в пространство.
— Во всяком случае, ты сама видела, что это не Робин, — неожиданно заявила Тереска. — А знаешь, мне кажется, я того типа где-то встречала.
Шпулька слегка оживилась:
— Слушай, а ведь я тоже! Все время у меня какое-то смутное чувство, что я его знаю. И никак не вспомню откуда!
— Вот и я голову ломаю. Когда он обернулся на этот твой вой, сразу показался знакомым. А вот откуда, никак не соображу.
— Ну, ладно. При всех наших неприятностях одно утешение — утри. Пошли, надо их прокоптить, а одного сразу съедим…
Ближе к полудню, когда вызванная мрачными предположениями и взаимными обвинениями атмосфера становилась все напряжённее, со стороны дома лесника донёсся какой-то шум. Слышен был рёв моторов, чего раньше не случалось, людские голоса. Расстроенная неудачей и ведомая неясным предчувствием, Тереска настояла на том, чтобы пойти проверить, в чем дело.
Шпулька тоже впала в отчаяние и уселась на камень, но тут же вскочила, замахав руками.
— Погоди, как же он мог бросить? Удирал на лодке в ту сторону, а палатка — в противоположной. Мы же в лагере всего какую-то минуту были! Что же он — там бросил, сюда прибежал, все выкопал и успел смыться? Мы бы обязательно столкнулись с ним по пути!
— А сообщник? Сообщник и бросил камень!
— Какой сообщник? Ведь этот тип вовсе не был аристократом!
— Значит, аристократ бросал, а сообщник копал. Ничего не скажешь, обул нас первоклассно!
Какое-то время обе сидели молча, мрачно уставившись в пространство.
— Во всяком случае, ты сама видела, что это не Робин, — неожиданно заявила Тереска. — А знаешь, мне кажется, я того типа где-то встречала.
Шпулька слегка оживилась:
— Слушай, а ведь я тоже! Все время у меня какое-то смутное чувство, что я его знаю. И никак не вспомню откуда!
— Вот и я голову ломаю. Когда он обернулся на этот твой вой, сразу показался знакомым. А вот откуда, никак не соображу.
— Ну, ладно. При всех наших неприятностях одно утешение — утри. Пошли, надо их прокоптить, а одного сразу съедим…
Ближе к полудню, когда вызванная мрачными предположениями и взаимными обвинениями атмосфера становилась все напряжённее, со стороны дома лесника донёсся какой-то шум. Слышен был рёв моторов, чего раньше не случалось, людские голоса. Расстроенная неудачей и ведомая неясным предчувствием, Тереска настояла на том, чтобы пойти проверить, в чем дело.