Охота за русской мафией   ::   Тополь Эдуард

Но уже в конце 50-х дети и внуки этих брайтонских евреев окончили школы и колледжи и переселились в Восточный Манхэттен, в Голливуд, Бостон и прочие центры технического и торгового бума. В шестидесятые годы Брайтон захирел. Опустели и замусорились пляжи, закрылись десятки ланченетов, синагог, школ и аптек, и пожилые евреи массовым порядком бежали отсюда в другие районы Бруклина или еще дальше – во Флориду или Аризону. Первые русские эмигранты 70-х годов нашли на Брайтоне запущенные и грязные дома, где не хотели селиться даже нищие беженцы из Пуэрто-Рико и «лодочные люди» из Вьетнама. Здесь, на темных, с разбитыми фонарями улицах, можно было легко наткнуться на нож наркомана или встретить шайку черных уличных грабителей. А на станциях сабвея и в разрисованных граффити вагонах поезда «Д» стоял оглушающий запах мочи и марихуаны.

Но один фактор отличал Брайтон от аналогичных районов Верхнего Бронкса или Нью-Джерси. Океан. Когда после изнуряющего рабочего дня в такси или на швейной фабрике в душном и громыхающем монстре – Манхэттене – вы приезжаете на Брайтон и выходите на конечной станции из вонючего вагона, соленый океанский бриз освежает вам легкие, а тишина лечит душу, и если закрыть глаза, то кажется, что вы снова дома, на Черном море, в Одессе. Можно, как на знаменитом одесском бульваре, спокойно посидеть у океана на скамейке широкого деревянного бордвока, можно встретить тут друзей, поговорить «за жизнь» и «восьмую программу» для родителей и можно прогулять детей «на чистом воздухе».