Будни Модеста Павловича   ::   Гланц Анатолий

Федина комната служила одновременно спальней и мастерской. Федя увлекался детекторными приемниками, но также в книжном шкафу его стоял томик Пушкина. Федя знал толк в искусстве и сознавал это. Особенно он любил познавать дедукцию и анализ. Федя умышленно не отдавал в печать своих произведений, потому что собирал их в большом фанерном ящике из-под фруктовой посылки яблок друзьям.

- Я думал над вашим вопросом, - начал Федя, - но выхода так и не нашел. Принесли книги?

- Вот они. Как же так, Федя, неужели нет никакого выхода?

- Вариантов было много, но я их все отбросил.

- И не оставил ни одного? - спросила заглянувшая из кухни Клава.

- Ни одного.

- И теперь вы не знаете, что делать дальше? - с большим огорчением спросила Клава у братьев.

Братья кивнули головой.

- Кто-то, мне помнится, говорил о рабочем, который занимался опытами по телекинезу, - сказала Клава.

- Постойте, - вспомнил Федя, - он работал у нас во втором механическом цехе. Его начальник Глузов пришел как-то ко мне и стал сокрушаться. Уходит, говорит, хороший работник, замечательный технолог, мастер на все руки. В чем же дело, спрашиваю, почему не удержали хорошего человека. Создайте условия, черт побери. И тут мне Глузов говорит: "Не могу я ему создать условий. Климата не могу создать. Ему, видите ли, сам климат не подходит". - "При чем тут климат. Он что, больной?" - "Он здоровый. Но в нашей местности нету болот. А они ему необходимы". - "Зачем ему болота? Болота осушать надо". - "Привычка у него есть".