Черный театр лилипутов   ::   Коротких Евгений Васильевич

Что будет с «Мойдодыром», я тебя спрашиваю?

— Мама! — вскричал он. — Я же сказал, что больше никогда в жизни не притронусь!

— Я видела, как ты выпил шампанское, когда мы были в гостях, — сказала резко Елена Дмитриевна. — Не смей даже прикасаться, даже думать не смей об этой гадости! Ну, все, все, Володенька, — добавила она поспешно, увидев изменившееся лицо сына.

Елена Дмитриевна принялась подсчитывать доходы и расходы, а в это время в зале два интерната рассматривали друг друга. Со сцены их напряженно разглядывали «мойдодыровцы».

Какая— то старушка, не выдержав напряжения, тоненько заголосила:

— Да вам-то за что такое, бедненькие мои, в чем же вы-то виноватые?!

Маркел Купидонович подошел к ней и сказал:

— Брежнева, без паники.

Но было уже поздно. Старое поколение, словно оно было в чем-то виновато, со слезами кинулось к лишенному разума молодому.

Дети с одинаковыми лицами, с одинаковыми инстинктами…

Чем могли помочь эти старые, брошенные, никому не нужные люди, которые стали их угощать сухариками, замусоленными конфетками и гнилыми яблоками? Кто мог помочь этим двум поколениям? Одни прожили жизнь, другие лучше б не начинали. У одних в душе отчаянье и стыд за тех, кто их бросил, у других на лицах отражение этого стыда. А Женек? Забытые жалеют безумных. А Женек!

Эти два поколения не стоят его одного.