Дядя Динамит   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Гермиона — моя путеводная звезда. Как она прекрасна, Мартышка!

— Ужас.

— Таких больше нет.

— Куда там!

— А сердце?

— О-о!

—А ум?

— О-о-о!

— Как тебе нравятся ее книги?

Мартышка вздрогнул. «Убийству в тумане» он посвятил именно те часы, которые надо было потратить на них.

— Знаешь, — сказал он, — все руки не доходят. Она мне одну оставила, сразу видно — жуть. Новое слово.

— Какую?

— Забыл. Такое название.

— Когда вышла?

— Прямо сейчас.

— А, значит, я еще не видел! Здорово. Буду читать. Ты подумай, она пишет замечательные книги…

— О-о-о!

— …и остается простой, скромной, неприхотливой. Встает в шесть утра, идет на…

Мартышка подпрыгнул.

— В шесть утра? — произнес он тонким и сдавленным голосом. — Нет, не в шесть!

— Летом — в шесть.

— А зимой?

— В семь. Потом она играет в гольф или гуляет в полях. Таких, как она, нет на свете. Что ж, ложись. — С этими словами Билл Окшот поднялся и ушел.

Мартышка послушал, как он уходит, прежде чем выпустить из шкафа Элзи. Мы не скажем, что любовь его ослабела, он все так же почитал Гермиону, но мысль о том, что она, возможно, заставит вставать и его, показалась неприятной. Вот почему, освобождая пленницу, он был рассеян и на ее восклицания отвечал «О» или «Э».

— Чего я тут сидела? — спрашивала она.