Дорога в Омаху   ::   Ладлэм Роберт

— О Бог Авраама! — прошептал Пинкус и невольно потянулся к своей чашечке.

— Мы, последователи учения святой англиканской церкви, не можем одобрять подобное, Арон. О Генрихе Восьмом [19] я не говорю: это особая тема. Прегрешения лица, носящего высокий духовный сан, осуждаются церковью. И Папа Римский — пусть и необходимая, хотя и несколько претенциозная символическая фигура — не является исключением.

— Теперь, думаю, самое время отважиться на решительный шаг, милая Элинор, — произнес Пинкус, допивая остаток бренди в надежде заглушить растущую в его желудке боль. — Я имею в виду посещение шато-берлоги.

— Вы действительно полагаете, что это может нам помочь?

— Заранее трудно что-либо сказать, но я уверен, что попытаться стоит.

— Тогда пошли. — Леди Дивероу встала со своей кушетки и, не совсем твердо держась на ногах, указала на двустворчатую дверь. — Ключи в коридоре в цветочном горшке... Да-да, в цветочном горшке в коридоре... Кажется, я перебрала малость, а?.. Если в нем их не окажется, поищите за ним.

— Коридор... цветочный горшок... горшок для цветов... цветочный коридор... — С трудом поднимаясь на ноги и не вполне понимая, где он находится, Пинкус меланхолично нанизывал слово за словом.

Подойдя к массивной двери шато-берлоги Сэмюела Лансинга Дивероу, мать Сэма вставила ключ в замочную скважину — правда, не без учтивой помощи человека, уполномоченного ею выполнять обязанности ее поверенного.