Джим с Пиккадилли   ::   Вудхауз Пэлем Грэнвил

Объяснялось это неумеренной активностью миссис Пэтт — она считала, что хорошая хозяйка не оставит гостей в покое. С того момента, когда зал начинал заполняться, и до минуты, когда он пустел, она неустанно сновала взад-вперед, напоминая ястреба, парящего над цыплятами, или гарцующего коня. В результате гости беспрестанно образовывали новые комбинации и сочетания, сталкиваясь на манер тех движущихся манекенов, которых можно увидеть в витринах бродвейских магазинов, где они вращаются на металлическом диске, а, столкнувшись друг с другом, вынуждены менять направление. В этом и состояла изюминка светских приемов, способствующих обогащению ума, о котором уже упоминалось: слушая дискуссию об искренности Оскара Уайльда, гость никогда не знал, не сменится ли она на середине фразы спором о глубинном смысле русского балета.

Нырнув в группу, в которой царила резковатая женщина, громогласно и весело разглагольствовавшая о суффражистках, миссис Пэтт извлекла из гущи высокого блондина с милым и пустым лицом. Несколько последних минут он сидел, напряженно выпрямившись, сложив руки на коленях, настолько походя при этом на хориста, замыкающего ряд в шоу, что вряд ли кто-нибудь удивился бы, если бы он запел.

Энн проследила за взглядом отца.

— Ты про кого? Того, что с тетей Нестой говорит? А теперь они подошли к Уилли Патриджу? Вон того?

— Да. Кто это?

— Ну, знаешь! Ты же сам ввел его к нам. Это лорд Уизбич! Пришел к дяде Питеру с рекомендательным письмом от тебя. Ты с ним в Канаде познакомился.