Страница:
25 из 94
- Это ведь пра-а-вильно, Тартаров, что он - ТЕБЕ служит! Ты ведь хозяин, Тартаров?"
Тартаров рыгал и кивал утвердительно: да, мол, я - хозяин и никто более - ни бог, ни царь и ни герой!
Оскорбленным я себя не чувствовал, зная подоплеку происходящего: это был спектакль, и явместе с Дзанни играл в нем роль. Всякий артист поймет меня.
...Интересно, больно мрамору, когда по нему бьют резцом? Что чувствует камень? Верно, воет, страдалец:
- О-о-о-о-о-о-а-а-а-а!
Потом молчит. Во всяком деле нужно терпение...
Я притерпелся к странной своей маске, я начал понимать прелесть юродства, затуманивавшего мозг, как наркотик. И первый восторг артиста, опьянение своею, пусть мимолетной, властью над флейтой я испытал именно тогда, перед храпевшим Тартаровым. Почему - не знаю. Этого никому знать не дано.
Все кончилось, когда Дзанни начал придумывать, для себя новый номер. Тартаров исчез навсегда. Теперь Дзанни, запершись в своей, комнате, играл на гитаре.
...Тарантелла. Ритмичное цоканье копыт нарядного ослика. Виноград, корзины с виноградом. И толпа черноглазых девушек. И звон тамбуринов, украшенных пестрыми ленточками.
Наша нищая жизнь текла и текла дальше. Играла гитара, пела флейта, звенел маленький Машеттин тамбурин, и хриплое сопрано няньки часто и невпопад пело: "Я вас не зна-ал, но я стра-а-дал но ва-шей ви-не..."
Ночами бодрствующий Дзанни сидел за швейной машинкой: строчил, обрезал, снова строчил - шил для нас с Машеттой одежду из зеленой плюшевой портьеры. Помню, мы долго щеголяли в диких туалетах: Машетта в пелерине, я в рединготе.
...Машетта в пелерине с игрушечным тамбурином в руке пляшет перед домом тарантеллу.
|< Пред. 23 24 25 26 27 След. >|