Год садовода   ::   Чапек Карел

Ранней весной стоит садовод над своей клумбой, где там и сям уже начинают высовываться острия почек, и размышляет: “Тут у меня немного голо и пусто: надо будет чего-нибудь посадить”. Примерно через месяц опять стоит он над этой самой клумбой, где успели уже взойти двухметровые хвосты дельфиниума, джунгли поповника, дебри колокольчиков и черт его знает чего еще, и размышляет: “Тут у меня немножко чересчур разрослось. Гущина какая! Придется малость того… сделать прореживание и рассадить”.

В октябре он стоит над той же клумбой, из которой там и сям торчит желтый лист или голый стебель, поразмышляет: “Тут у меня немножко голо и пусто. Подсажу-ка я чего-нибудь: ну, скажем, шесть флоксов или какую-нибудь астру покрупней”. Сказано — сделано. Жизнь садовода полна перемен и активной деятельности.

Ворча, но втайне довольный, обнаруживает в октябре садовод в своем саду голые места.

“Черт возьми, — говорит он себе, — тут у меня, скорей всего, что-то завяло. Постой, надо это пустое место засадить. Например, золотенем или лучше цимицифугой. Правда, ее у меня еще нет. Но лучше всего — астильбу. А на осень хорошо бы сюда pyrethrum uliginosum. Да и камзичник на весну был бы неплох. Стоп, я посажу сюда монарду — Senset, либо “Кембридж Скарлет”. Да и hemerocallis тоже подошел бы”. После чего он в глубокой задумчивости идет в дом, вспоминая по дороге, что и морина — славная былинка, не говоря о кореопсисе; да и буквицей не следует пренебрегать.