JК
Горы :: Тэффи Надежда
Страница: 20 из 23 – Да как же ты смеешь, не предупредив, делать нас соучастницами твоих проказ? А?
– Единым духом! – оправдывается ямщик, и мы едем немного успокоенные…
* * *
Под моей головойлокоть Софьи Ивановны. Это ничего. Немножко больно, но я утешаюсь мыслью, что ее локтю от моей головы еще больнее.
Так сладко дремлется.
Снится, что мы уже приехали и ложимся спать в чистые мягкие постели, где так тепло и, спокойно и, главное, – совсем не трясет.
Тут вдруг я начинаю чувствовать, что и правда совершенно не трясет.
– Qu'est ce que c'est? [11] – пищит голос Софьи Ивановны. – Ведь мы опять стоим?
Я очнулась. Мы действительно стояли среди дороги. Вдали мелькал огонек – верно, станция близко. Ямщик вертелся около лошадей и поправлял какие-то ремешки.
– Что у тебя там оборвалось? – спрашиваю я. – Уж вези скорее, и так три часа шестнадцать верст едем.
Ямщик подошел и сострадательно покачал головой.
– Нет уж, барыня, дальше мне вас везти несподручно. Вишь на станции огонь… Стало, не спят, стало, увидят, стало, меня по шапке…
– Так не ночевать же нам здесь!
– Нет – зачем ночевать! Кто ж говорит, что ночевать. Это нехорошо – на дороге ночевать. Вы себе пойдите на станцию, тут и полверсты не будет, я потом потихоньку подъеду, порожнем, значит.
– Как – порожнем? – возмущаюсь я. – А вещи-то?
– А вещи уж вам с собою прихватить надо, потому мне с вещами нельзя. Потому у нас обратный закон порожнем ехать.
– Да где же нам дотащить столько вещей! Ты с ума сошел!
Мы чуть не плачем. Ямщик с самым добродушным видом выгружает вещи на шоссе.
– Единым духом! – оправдывается ямщик, и мы едем немного успокоенные…
* * *
Под моей головойлокоть Софьи Ивановны. Это ничего. Немножко больно, но я утешаюсь мыслью, что ее локтю от моей головы еще больнее.
Так сладко дремлется.
Снится, что мы уже приехали и ложимся спать в чистые мягкие постели, где так тепло и, спокойно и, главное, – совсем не трясет.
Тут вдруг я начинаю чувствовать, что и правда совершенно не трясет.
– Qu'est ce que c'est? [11] – пищит голос Софьи Ивановны. – Ведь мы опять стоим?
Я очнулась. Мы действительно стояли среди дороги. Вдали мелькал огонек – верно, станция близко. Ямщик вертелся около лошадей и поправлял какие-то ремешки.
– Что у тебя там оборвалось? – спрашиваю я. – Уж вези скорее, и так три часа шестнадцать верст едем.
Ямщик подошел и сострадательно покачал головой.
– Нет уж, барыня, дальше мне вас везти несподручно. Вишь на станции огонь… Стало, не спят, стало, увидят, стало, меня по шапке…
– Так не ночевать же нам здесь!
– Нет – зачем ночевать! Кто ж говорит, что ночевать. Это нехорошо – на дороге ночевать. Вы себе пойдите на станцию, тут и полверсты не будет, я потом потихоньку подъеду, порожнем, значит.
– Как – порожнем? – возмущаюсь я. – А вещи-то?
– А вещи уж вам с собою прихватить надо, потому мне с вещами нельзя. Потому у нас обратный закон порожнем ехать.
– Да где же нам дотащить столько вещей! Ты с ума сошел!
Мы чуть не плачем. Ямщик с самым добродушным видом выгружает вещи на шоссе.