Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

Потом вслед за мной опустила глаза и увидела то же, что и я пару секунд назад, — черная вельветовая тапка с розовым плейбоевским зайчиком. Тапка была одна и лежала посреди прихожей, как забытая детская игрушка. Наталья икнула и рассмеялась тихим шизофреническим смехом.

— Зайку бросила хозяйка! — продекламировала она, прочитав мои мысли и чудовищно развив детскую тему. — Под дождем остался зайка…

Потом, как зомби, подчиняющийся чужой воле и абсолютно не соображающий, что творит, сделала шаг вперед. Еще шаг, и еще, и еще… Я опомнилась и сдавленно ахнула уже в тот момент, когда она рывком дернула на себя дверь ванной. Но ничего не произошло: не метнулся в коридор убийца в серой хламиде, не стукнулась о пол окостеневшая рука со скрюченными пальцами.

— Его там нет, — как-то спокойно и равнодушно констатировала Каюмова. — Нет, его там нет, Женя…

Я тоже подошла, мелко дрожа и чувствуя, что мое бедное сердце вот-вот выскочит из грудной клетки. Заглянула внутрь. Все тот же шампунь на полочке, все те же носки на батарее, девственно чистый кафель и никакого намека на разлагающийся труп. Сердце мое еще раз екнуло и куда-то провалилось…

На этот раз мы почему-то не стали дергаться и до двери доковыляли, как две тупые марионетки с вытаращенными глазами и ножками на шарнирах. Вышли из квартиры, переглянулись. С улицы доносился шум дождя.

— Погода испортилась, — светски заметила Наталья и лязгнула зубами.

— Да, — согласилась я, машинально придерживая безымянным пальцем правый глаз, дергающийся в тике.