Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

Встречи же с посторонними мужчинами тем более не вписывались в план спасения наших с Каюмовой жизней.

— Леш, к сожалению, я улетаю завтра с утра…

Он в очередной раз тяжко вздохнул, переваривая информацию, помолчал и печально отозвался:

— Ну ладно. Тогда счастливо тебе долететь. Будешь в Москве — звони! Да и так, если захочешь, звони. Я буду рад.

Я собиралась уже повесить трубку, когда Леха вдруг спросил:

— А это… Ну, что я привлекательный мужчина, ты честно сказала или так, чтобы отвязаться?

Пришлось заверить его в своей истинной и глубокой симпатии…

Каюмова на кухне доедала салат и печально взирала на остатки водки в бутылке. Я, чувствуя себя неприятно протрезвевшей, опустилась на табурет напротив.

— Знакомец твой новый? — осведомилась она, коротко усмехнувшись и сдув со лба жидкую белесую прядь.

— Да, — ответила я без придыхания и нежной дрожи в голосе.

— В кабак, поди, приглашает или в клуб какой-нибудь?

— Приглашает. Но что уже толку?

— А так пошла бы?

— Ради дела бы пошла, а так… Ну зачем, по большому счету, он нужен?

— «По большому счету», «по большому счету»! — Наталья вдруг грохнула ладонью о стол так, что стопки с жалобным дребезжанием подпрыгнули.