Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

Да,не железная!

Пойду и спрыгну с крыши, и вся ваша замечательная игра пойдет насмарку. Или, еще того лучше, заявлюсь в милицию. Меня, конечно, потом посадят, но сначала вас приведут к следователю и спросят: «А не скажете ли, уважаемая Ольга, куда вы и ваши приятели дели труп Вадима Петровича Бирюкова с ножичком в груди?»

Думаете, вы сейчас отсюда убежите и ищи вас потом свищи? Даже . не надейтесь! Я зубами в вас вцеплюсь, как бультерьер! Хоть режьте, как Бирюкова, хоть голову, как Алеше, отрывайте!..

— Что вы мелете?! Успокойтесь, в конце концов! Какой еще Алеша? Какие трупы?!

— Холодные, — злобно отреагировала я. — Два в морге, а один — неизвестно где… Хотя вам-то, наверное, известно. А если не вам, то вашим работодателям… Не знаю уж, из-за каких таких миллионов его убили, но одно вам хочу сказать…

— Кого убили-то? Что с вами, Женя?

Второй вопрос я проигнорировала, потому что со мной на самом деле творилось что-то ужасное: губы дрожали, сердце колотилось, едва не выскакивая из Фудной клетки, в голове стоял горячий туман, — а вот на первый, из последних сил пытаясь не зарыдать от ярости и бессилия, ответила:

— Митрошкина Алексея, Болдырева Вячеслава и, конечно, Бирюкова Вадима Петровича. Или будем делать вид, что он в запое?

Ольга как-то странно побледнела, глаза ее широко распахнулись, а кулаки так судорожно сжались, что даже побелели костяшки пальцев.