Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

 — Ладно, оставим эту тему… Хотите еще вина?

Вина я не хотела и о чем говорить дальше — не знала. Альбом по-прежнему лежал на моих коленях. Почти машинально я перелистнула страницу и увидела еще несколько фотографий покойного Вадима Петровича. На некоторых он был запечатлен вместе с Ольгой и почти везде обнимал ее за талию и по-щенячьи терся щекой о плечо. Один из снимков был сделан на базе отдыха — самой что ни на есть типичнейшей — с теннисным кортом, танцплощадкой и одноэтажными корпусами, теряющимися в тени деревьев. Когда-то, а точнее два года назад, мы с Пашковым отдыхали в таком же санатории. Только это было далеко на Алтае, среди местных достопримечательностей числилось соленое озеро, а посреди убожества стандартных полудомиков-полубытовок возвышался еще один корпус — белоснежный красавец с номерами люкс. Там мы, кстати, и жили…

Но сейчас меня тревожили отнюдь не ностальгические воспоминания об ушедшей любви. Знакомое, смутное ощущение опасности ледяным холодком разливалось от затылка к плечам и шее. В комнате сразу стало как-то сумрачно и слишком тихо.

Я еще раз вгляделась в снимок — ничего подозрительного! Столовая, корпуса, волейбольная площадка. Бирюков, обнимающий Ольгу. Ее слегка растрепанные волосы, его тенниска с «крокодильчиком» на правом кармане… И все-таки тревога продолжала безжалостными тисками сжимать мое бедное сердце, острой, пульсирующей болью отдаваясь в желудке.