Пьеса для обреченных   ::   Русанова Вера

Бирюков — Полоний, Леха со Славиком — Розенкранц и Гильденстерн, Наташа — Офелия! Сюрреалистический, странный спектакль, который собирался ставить Вадим Петрович, и полутень-полупризрак, преследующий меня на каждом шагу…

Господи! С какой тоской я вспоминала теперь прежде казавшуюся беспросветной экономическую версию — версию, по которой и Бирюкова, и ребят убили из-за больших и, вероятнее всего, грязных денег. Тогда, по крайней мере, прорисовывалась хоть какая-то логика! Что же делать теперь, я просто не представляла. Зато одно знала почти наверняка: если мы не ошиблись и перед нами действительно разыгрывается чудовищная версия «Гамлета», то это надо снимать как смертельную шараду, которую необходимо разгадать. Убийца, оставляющий за собой кровавый след, убивает не просто так — он играет с нами, предлагая решить задачку со многими неизвестными…

Мне пришло в голову сказать об этом Ольге сразу после того, как мы вышли из каюмовского подъезда. Однако та отреагировала очень странно.

— Вы так запросто делаете выводы, Женя? — Взгляд ее был туманным, глаза — пустыми, на губах играла горькая усмешка. — Только это ведь не триллер с одобренным и утвержденным сценарием! Вам не кажется, что это вообще выше нашего понимания? «Есть многое на свете, друг Горацио…» Помните?

— Но вы же сами сегодня смеялись надо мной, когда я заговорила о колдовстве?!

— Колдовство тут абсолютно ни при чем.

— А что вы тогда имеете в виду?

— Ничего. — Она снова опустила голову. — Ничего, Женя, ничего… Если бы я могла до конца понять. Если бы я смогла вовремя понять…

На этом наш странный разговор закончился.