Падение Вавилона   ::   Молчанов Андрей

Труболет, также усердствовавший в поедании вкусной бахчевой культуры, вдруг неожиданно схватился за живот и побрел к близлежащим кустам, откуда вернулся с изумленной физиономией, доложив, что оправился непереваренной арбузной массой.

- Хоть подавай к десерту...

Наше идиллическое времяпрепровождение закончилось довольно-таки неожиданным образом из-за чрезвычайного происшествия, прецедент к которому создал колесный вор, выкинув по возвращении с бахчи совершенно непредсказуемый трюк...

Мы уже въехали в поселок, я управлял грузовиком под байки сидевшего рядом со мною в кабине Труболета, как вдруг раздался сильный удар по крыше кабины и вслед за ним истошный вопль Кондрашова:

- Стой, гад, стреляю! - И вслед за криком прострекотала автоматная очередь.

Покрывшись холодным потом, я нажал на педаль тормоза, тут же выскочив наружу.

На обочине, подтянув обеими руками к подбородку правую ногу, корчился колесный вор, подвывая в каком-то животном ужасе, помрачившим, видимо, его рассудок. Штанина его извалянных в дорожной пыли казенных брюк набухала густой черной кровью, отчего мне стало так дурно, что тоже хотелось подвыть ему в унисон, как загипнотизированной однообразным звуком собаке.

Нас окружили остальные зеки, облепленные ошметками разбитых арбузов, и подоспевший к своей жертве стрелок, составившие после моего резкого торможения единое целое, не сразу сумевшее разделиться на отдельные организмы.

- Ну и куда ты бежал, духарик? - молвил Кондрашов, смущенно кашлянув. - Эк, как тебя!.. Ну-ка дай посмотрю...

Колесный вор завыл на тон выше.