JК
Падение Вавилона :: Молчанов Андрей
Страница: 411 из 474Он ничего не желал знать обо мне, требуя от меня подобного же отношения и к своей персоне.
Свои отлучки в Нью-Йорк я уже воспринимал как возвращение в дом родной и, мчась по трассе, радостно признавал знакомые приметы его пригородов, гирлянды зеленых огней на гигантских мостах, серые кубики небоскребов Всемирного торгового центра, выступающие из туманной дали Манхэттена...
Мне нравился Нью-Йорк. Весь. Целиком. С ослепительными порталами зданий делового центра, руинами и пустырями Южного Бронкса, европейской частью Куинса, где я жил, и аляповатым, грязненьким Бруклином.
Он, Нью-Йорк, день ото дня становился моим городом. Обретенным. Хотя, когда я заявил этакое Курту, тот, брезгливо поморщившись, ответил, что предпочел бы немедленно отдать концы, если бы ему грозило переселение в столицу мира - вселенскую, как он ее назвал, помойку человеческих судеб. Возможно, дедок в чемто и был прав. И мне оставалось только поблагодарить его за искренний, так сказать, комплимент.
Выкроив время, мне удалось посетить несколько тренировок в клубе, где я вновь встретился с Сергеем, сообщив ему, что ныне обретаюсь у своего далекого престарелого родственника, проживающего в сельском районе и нуждающегося в попечении; побывал у него, Сергея, в гостях на дне рождения, познакомившись с цветом ньюйоркской полиции - ребятами в неофициальном общении простыми и жизнерадостными, весьма заинтересовавшимися моей жизненной историей и выразившими надежду, что вскоре я просто-таки обязан влиться в их коллектив...
Свои отлучки в Нью-Йорк я уже воспринимал как возвращение в дом родной и, мчась по трассе, радостно признавал знакомые приметы его пригородов, гирлянды зеленых огней на гигантских мостах, серые кубики небоскребов Всемирного торгового центра, выступающие из туманной дали Манхэттена...
Мне нравился Нью-Йорк. Весь. Целиком. С ослепительными порталами зданий делового центра, руинами и пустырями Южного Бронкса, европейской частью Куинса, где я жил, и аляповатым, грязненьким Бруклином.
Он, Нью-Йорк, день ото дня становился моим городом. Обретенным. Хотя, когда я заявил этакое Курту, тот, брезгливо поморщившись, ответил, что предпочел бы немедленно отдать концы, если бы ему грозило переселение в столицу мира - вселенскую, как он ее назвал, помойку человеческих судеб. Возможно, дедок в чемто и был прав. И мне оставалось только поблагодарить его за искренний, так сказать, комплимент.
Выкроив время, мне удалось посетить несколько тренировок в клубе, где я вновь встретился с Сергеем, сообщив ему, что ныне обретаюсь у своего далекого престарелого родственника, проживающего в сельском районе и нуждающегося в попечении; побывал у него, Сергея, в гостях на дне рождения, познакомившись с цветом ньюйоркской полиции - ребятами в неофициальном общении простыми и жизнерадостными, весьма заинтересовавшимися моей жизненной историей и выразившими надежду, что вскоре я просто-таки обязан влиться в их коллектив...