Падение Вавилона   ::   Молчанов Андрей

- Нет, брат, вакуум только в открытом космосе витает, да и то не чистого качества...

- Это да, - кивал я пришибленно.

- Вот и да. Ты думаешь, я против твоих кобелирований? Нет. А француженка эта твоя последняя... чего она преподает?

- Этику.

- Хм. Индусам этику, тебе - безнравственность... Тебе после нее никакие тренировки не нужны, она любого чемпиона замотает... М-да... Ну так вот о чем я? А немочка - Эмма, кажется? - так себе, холодненькая... Или нет?

- Да, как-то...

- Ну вот. Аккуратно, Толя, надо, ювелирно, я бы сказал... Через все эти жопы столько ребят погорело, и, кстати, если о космосе, то запомни: каждая новая жопа - это всегда как полет на Юпитер: никогда не знаешь, чем дело кончится...

- На Венеру, - осмелился внести я поправку.

- Во! Понимаешь.

После обеда, плавая в широком посольском бассейне с панамой колонизатора на голове - во избежании солнечного нокаута, Николай Степанович рассуждал далее, не глядя на меня, державшегося на воде близ него, как прилипала возле акулы.

- Я, Толя, человек естественный, - говорил он, распространяя над водной поверхностью густой аромат послеобеденного пива. - И даже скажу так: если мужика к бабам не тянет, доверия у меня к нему нет. Но ведь эти долдоны... там... - Он завел глаза к солнцу, отчего панама свалилась в воду, однако сноровисто мной была водружена обратно. - Им же нужно, твою мать, обоснование, понимаешь... Поэтому так. Оформим блядство твое как задание родины.