JК
Из неопубликованного :: Альтов Семен
Страница: 33 из 167Если что, воды подаст и уколом обеспечит, лекарства на любой вкус! А то, что не очень интересная внешне…» Тут Ирина Сергеевна внесла поднос с чаем, и опять Бунина пронзило страшное ощущение: на кого похожа, Господи!
К чаю были сухари ванильные и бутерброды с измученным загнутым сыром.
«Так, – отметил Бунин, – готовить не умеем. Не то что Вера Павловна!» В тишине хрустели сухарями, пили чай. Еда застревала в горле Вениамина Петровича.
– Чего ж это мы все молчим да молчим, нам что – поговорить не о чем?
– Я молчаливая. Знаете, такая работа, всякого насмотришься за день, говорить неохота!
– О мужьях бы рассказали, – Вениамин Петрович кивнул на шесть фотографий под стеклом, где Ирина Сергеевна была снята в обнимку с веселыми мужчинами.
– Это не мужья, – Ирина Сергеевна отломила сухарик, – это больные, которых я выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
– Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
– Мне все равно, как скажете, так и будем.
– Нет, так дело не пойдет, – обиделся Бунькин. – Мне нужна жена говорящая, а то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по первому разряду, если честно. А это не плюс.
– Извините. Я больше банки, уколы, перевязки. Хотите, горчичники поставлю?
– Сейчас?!
– Знаете, как я ставлю горчичники, банки? Ко мне все больные просились! Хоть на спину, можно?
– Нельзя! – рассердился Бунин, нервно вытер рот салфеткой и почувствовал жжение.
К чаю были сухари ванильные и бутерброды с измученным загнутым сыром.
«Так, – отметил Бунин, – готовить не умеем. Не то что Вера Павловна!» В тишине хрустели сухарями, пили чай. Еда застревала в горле Вениамина Петровича.
– Чего ж это мы все молчим да молчим, нам что – поговорить не о чем?
– Я молчаливая. Знаете, такая работа, всякого насмотришься за день, говорить неохота!
– О мужьях бы рассказали, – Вениамин Петрович кивнул на шесть фотографий под стеклом, где Ирина Сергеевна была снята в обнимку с веселыми мужчинами.
– Это не мужья, – Ирина Сергеевна отломила сухарик, – это больные, которых я выходила. Вот они со мной и снялись. На память.
Вениамин Петрович посмотрел на бывшую медсестру с уважением:
– Ну, как жить будем? Какие мысли, пожелания, предложения?
– Мне все равно, как скажете, так и будем.
– Нет, так дело не пойдет, – обиделся Бунькин. – Мне нужна жена говорящая, а то я не знаю даже! Что же вы делать-то умеете? Готовите не по первому разряду, если честно. А это не плюс.
– Извините. Я больше банки, уколы, перевязки. Хотите, горчичники поставлю?
– Сейчас?!
– Знаете, как я ставлю горчичники, банки? Ко мне все больные просились! Хоть на спину, можно?
– Нельзя! – рассердился Бунин, нервно вытер рот салфеткой и почувствовал жжение.