JК
Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 319 из 411Надо бы аккуратно подсечь, подвести к берегу, а потом достать сачком… но никак не могу сформулировать…
«А ты формулируй, пробуй, пытайся! Расставляй слова – как получится, можно и с матом».
Ладно, начинаю подбирать слова:
«Не дает мне покоя этот… Который… С подозрительной фамилией… Который спит в вытрезвителе…»
«Кто, Левко Блакитный? – удивляется Гетьмаи. – Он-то тут при чем? Нормальный тихий бендеровец. Вообще-то, Левку можно любые дела шить, но к проблеме Сидора он никакого отношения не имеет».
«Нет, нет, не Левко. Другой. Который спит с футболистами в шестом вытрезвителе. Шестой вытрезвитель – это где, на Чоколовке? А телефон Элеоноры Кустодиевой начинается на „272“ – значит, она на Чоколовке живет».
«Так, так, так… Ну?»
«Может быть, это…»
«Что? Формулируй!»
«Может быть, все-таки Сидор с вокзала к Элеоноре пошел, но не дошел? Оттого купчиха такая и злая, что этой ночью не тронутая? Поставьте себя на место Сидора… Провожал боевых друзей-подруг. „Вагончик тронется, вагончик тронется, перрон останется…“ Подруги уехали. Вышел Сидор на Привокзальную площадь. В меру пьян. На взводе. Взвелось у него. Взгрустнулось ему. Настроение приподнятое. Все у него приподнято, значит. Многоразовый челнок взвелся, на подвиги его тянет. Позвонил графине – купчихе, то есть, – так, мол, и так, есть производственные вопросы, не угостите ли кофейком? Она в ответ: „Что ж, заходите, Владимир Кондратьевич“. Купил Сидор букетик фиалок и пошел но шпалам к графине – там недалеко…»
«Ну, ну, ну…»
«Стал переходить Воздухофлотский проспект. А там на каждом углу милицейские посты.
«А ты формулируй, пробуй, пытайся! Расставляй слова – как получится, можно и с матом».
Ладно, начинаю подбирать слова:
«Не дает мне покоя этот… Который… С подозрительной фамилией… Который спит в вытрезвителе…»
«Кто, Левко Блакитный? – удивляется Гетьмаи. – Он-то тут при чем? Нормальный тихий бендеровец. Вообще-то, Левку можно любые дела шить, но к проблеме Сидора он никакого отношения не имеет».
«Нет, нет, не Левко. Другой. Который спит с футболистами в шестом вытрезвителе. Шестой вытрезвитель – это где, на Чоколовке? А телефон Элеоноры Кустодиевой начинается на „272“ – значит, она на Чоколовке живет».
«Так, так, так… Ну?»
«Может быть, это…»
«Что? Формулируй!»
«Может быть, все-таки Сидор с вокзала к Элеоноре пошел, но не дошел? Оттого купчиха такая и злая, что этой ночью не тронутая? Поставьте себя на место Сидора… Провожал боевых друзей-подруг. „Вагончик тронется, вагончик тронется, перрон останется…“ Подруги уехали. Вышел Сидор на Привокзальную площадь. В меру пьян. На взводе. Взвелось у него. Взгрустнулось ему. Настроение приподнятое. Все у него приподнято, значит. Многоразовый челнок взвелся, на подвиги его тянет. Позвонил графине – купчихе, то есть, – так, мол, и так, есть производственные вопросы, не угостите ли кофейком? Она в ответ: „Что ж, заходите, Владимир Кондратьевич“. Купил Сидор букетик фиалок и пошел но шпалам к графине – там недалеко…»
«Ну, ну, ну…»
«Стал переходить Воздухофлотский проспект. А там на каждом углу милицейские посты.