Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II   ::   Штерн Борис Гедальевич

Чичерина и никак не хотело падать, – хозяин колеса гнался за ним – но колесо докатилось вверх чуть ли не доКанатной и, набирая скорость, покатилось вниз – хозяин едва увернулся, – опять выкатилось ина Карла Маркса и покатилось к вокзалу.

– А докатится ли оно до Петербурга? – философски спросил Нуразбеков, высунув голову между ногами Шкфорцопфа.

– Никуда оно не докатится, – мрачно ответил Шкфорцопф. – Простое колесо, не гоголевское. Обычная ньютонова механика. Вот только падать не хочет.

– Я так ие думаю, – сказал Нуразбеков и похлопал Шкфорцопфа по колену.

Шкфорцопф оторвал ногу от подоконника.

У Гайдамаки в глазах почернело, будто в окне перед ним стоял тот самый черный монах. Он хотел отвернуться, чтобы не видеть, как Николай Степанович делает шаг в пропасть – вниз с седьмого этажа на расплавленный одесский асфальт, – как вдруг черный монах схватил его за горло и стал трясти, как мешок с картошкой. Весь изысканный обед с «Климентом Ворошиловым» в придачу в непреодолимом спазматическом водовороте поднялся из его желудка, как вода в засоренном унитазе, и Гайдамака, не успев даже зажать рот руками, вытаращил глаза, выблевал все свое внутреннее содержимое под стол и на ноги майора Нуразбекова и потерял сознание.



ГЛАВА 8. Пролог к эпилогу

Если ты знаешь, что делаешь, работая в субботу, будь благословлен; но если не знаешь – ты проклят, как преступающий закон.



И. Христос.