JК
Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 22 из 356 – Зачем тебе это нужно, ослиное ты животное?
Если взглянуть на Сашка Гайдамаку глазами этого демократичнейшего попа – отец Павло был большим юмористом и церковным инакомыслящим, он проживал в прилавровой пещере, писал какую-то апокрифическую «Летопись», питался, чем Бог пошлет, сдавая пустые бутылки и прочую ересь, потому что церковники не давали ему приход и однокомнатную квартиру; «Будь проклят священнослужитель, которому ведомы слова, возбуждающие смех», – говорили церковники средневековое проклятие, – так вот, если взглянуть на Гайдамаку глазами отца Павла, то поп был прав: Гайдамака сейчас даже внешне представлял собой неустоявшийся маргинальный тип мафиозного спортсмена с беспризорно-советским прошлым: перекошенный лоб и расплющенный нос от частых падений с велосипеда и стальные нержавеющие зубы – кому охота связываться с таким мурлом?
– Вот так нужно! – Гайдамака провел ладонью по горлу.
– Читай Новый Завет, от, – посоветовал отец Павло, подумал и добавил: – И Ветхий тоже.
– И Библию, – невпопад сказал Гайдамака.
– Что? – переспросил отец Павло.
– И Евангелие, – сказал Гайдамака, почувствовав, что он что-то не то говорит.
– Пес ты, Сашок, – сказал отец Павло. – Неграмотный ты коммунист, от. Из-за своей широкой груди отец Павло имел привычку цеплять к окончанию чуть ли каждой фразы выдох «от».
Тогда Гайдамака под большим секретом поведал своему другу о белой ночи, о густом тумане и о черной жидовской морде в веночке из мелких белых розочек, заглянувшей в прорубленное окно шестого этажа.
– Ну, и как он на это звание отреагировал? – заинтересовался преподобный отец, любовно глодая куриное крылышко и не сводя пристального взгляда с «Кольнаго».
– Погрозил пальцем, повернулся и пошел себе, – ответил Гайдамака.
– Куда?
– Куда-куда… Туда куда-то… В Финляндию. К белофиннам.
– По воде, что ль?
– По воде.
– И ничего не сказал?
– Ничего. Только погрозил пальцем.
Если взглянуть на Сашка Гайдамаку глазами этого демократичнейшего попа – отец Павло был большим юмористом и церковным инакомыслящим, он проживал в прилавровой пещере, писал какую-то апокрифическую «Летопись», питался, чем Бог пошлет, сдавая пустые бутылки и прочую ересь, потому что церковники не давали ему приход и однокомнатную квартиру; «Будь проклят священнослужитель, которому ведомы слова, возбуждающие смех», – говорили церковники средневековое проклятие, – так вот, если взглянуть на Гайдамаку глазами отца Павла, то поп был прав: Гайдамака сейчас даже внешне представлял собой неустоявшийся маргинальный тип мафиозного спортсмена с беспризорно-советским прошлым: перекошенный лоб и расплющенный нос от частых падений с велосипеда и стальные нержавеющие зубы – кому охота связываться с таким мурлом?
– Вот так нужно! – Гайдамака провел ладонью по горлу.
– Читай Новый Завет, от, – посоветовал отец Павло, подумал и добавил: – И Ветхий тоже.
– И Библию, – невпопад сказал Гайдамака.
– Что? – переспросил отец Павло.
– И Евангелие, – сказал Гайдамака, почувствовав, что он что-то не то говорит.
– Пес ты, Сашок, – сказал отец Павло. – Неграмотный ты коммунист, от. Из-за своей широкой груди отец Павло имел привычку цеплять к окончанию чуть ли каждой фразы выдох «от».
Тогда Гайдамака под большим секретом поведал своему другу о белой ночи, о густом тумане и о черной жидовской морде в веночке из мелких белых розочек, заглянувшей в прорубленное окно шестого этажа.
– Ну, и как он на это звание отреагировал? – заинтересовался преподобный отец, любовно глодая куриное крылышко и не сводя пристального взгляда с «Кольнаго».
– Погрозил пальцем, повернулся и пошел себе, – ответил Гайдамака.
– Куда?
– Куда-куда… Туда куда-то… В Финляндию. К белофиннам.
– По воде, что ль?
– По воде.
– И ничего не сказал?
– Ничего. Только погрозил пальцем.