Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга I   ::   Штерн Борис Гедальевич

На Ясира Арафата, что ли?

– Так я и думал, – в сильном волнении прошептал отец Павло, жадно затянулся горящим концом сигареты, обжег язык и губы, стал сплевывать пепел, в сердцах швырнул сигарету под ноги и растер ее каблуком на священном асфальте Киево-Печерской лавры. – Постой. Подожди. Я поеду с тобой. От.

Отец Павло вывел из пещеры трехколесную инвалидную коляску-мотороллер с кабиной и устремился вслед за Гайдамакой в Гуляй-град, чтобы проинспектировать видение.

Сашко Гайдамака

ГРАФФИТИ НА СТЕНЕ КИЕВО-ПЕЧЕРСКОЙ ЛАВРЫ

Как вышибают клин?

Путем иного клине.

А руку моют чем?

Как правило, рукой.

Когда во всех полках исчезла дисциплина,

В святых церквах процвел порядок – да какой!

Вы думаете, зря вощеные полы там?

Вы думаете, зря поются тропари?..

Плох тот митрополит,

Что не был замполитом!

И плох тот замполит,

Что не митрополит! [40]



ГЛАВА 15

ПРОПУСК В ОФИР

Писатель, не умеющий вдохновенно лгать – а лгать нужно только вдохновенно, и это большое, далеко не всем дающееся искусство, – бравирует своей откровенностью и честностью. Ему ничего другого не остается.



Л. Шестов.



Пустыня за райскими вратами впадала в Лунное ущелье, там начинался Офир.