JК
Эфиоп, или Последний из КГБ (Книга 1. Часть 1,2) :: Штерн Борис Гедальевич
Страница: 41 из 163Упаровоза столпились раненые, из грязных окон вокзала боязливо наблюдали несколько бородатых крестьян и пейсатых евреев, готовых тут же спрятаться.
Сашко заиграл «Это есть наш последний». Отец Павло мгновенно отрезвел. Он молча и отчаянно вырывался, сутана мешала ему отбиваться ногами. Поп не хотел лезть поперед батьки Махна в пекло, но дюжие батькииы охранники втащили его на паровоз, согнули, поставили на колени в кучу угля и успокоили:
— Ничего, не рынайся, Нестор добрый… Щас в раю будешь…
В тендер заглянул бледный пожилой машинист и сказал вполголоса, желая спасти попа:
— Хлопцы, що вы рoбытэ, вы мне жолоcнйки костями засорите, бронепоезд не пойдет.
— Заткнись, дурень, щоб батька не слышав, а то за ним пойдешь, — посоветовал ему матрос Жириновский с «Портвейна-Таврического».
Охранники неуверенно глянули на Нестора — може, не треба, може, шуткуе батька?
Но батька не шутил. Заложив руки за спину и наклонив голову, он глядел исподлобья куда-то вверх синими ясными очами с таким видом, будто его уже ничего не касается, будто он сейчас бросит все к чертовой матери и уйдет, — будете знать, останетесь здесь без батьки.
Снег ровнял огороды за станцией, покрывал говно за уборной. Охранники тоже поняли, что глына дело. Матрос Жириновский открыл заслонку в топке. От жара у попа загорелась борода. Отец Павло страшно закричал, но захлебнулся огнем.
Охранники озверели и принялись заталкивать попа в топку.
Сашко заиграл «Это есть наш последний». Отец Павло мгновенно отрезвел. Он молча и отчаянно вырывался, сутана мешала ему отбиваться ногами. Поп не хотел лезть поперед батьки Махна в пекло, но дюжие батькииы охранники втащили его на паровоз, согнули, поставили на колени в кучу угля и успокоили:
— Ничего, не рынайся, Нестор добрый… Щас в раю будешь…
В тендер заглянул бледный пожилой машинист и сказал вполголоса, желая спасти попа:
— Хлопцы, що вы рoбытэ, вы мне жолоcнйки костями засорите, бронепоезд не пойдет.
— Заткнись, дурень, щоб батька не слышав, а то за ним пойдешь, — посоветовал ему матрос Жириновский с «Портвейна-Таврического».
Охранники неуверенно глянули на Нестора — може, не треба, може, шуткуе батька?
Но батька не шутил. Заложив руки за спину и наклонив голову, он глядел исподлобья куда-то вверх синими ясными очами с таким видом, будто его уже ничего не касается, будто он сейчас бросит все к чертовой матери и уйдет, — будете знать, останетесь здесь без батьки.
Снег ровнял огороды за станцией, покрывал говно за уборной. Охранники тоже поняли, что глына дело. Матрос Жириновский открыл заслонку в топке. От жара у попа загорелась борода. Отец Павло страшно закричал, но захлебнулся огнем.
Охранники озверели и принялись заталкивать попа в топку.