Этот неподражаемый Дживс   ::   Вудхауз Пэлем Гринвел

Последнее особенно важно для всякого, кому дорог душевный покой: после помолвки Синтии бедняга Бинго едва не рехнулся от горя; он то и дело подкарауливал меня, чтобы излить свою скорбь. Наконец я не выдержал – он ввалился ко мне в спальню, когда я наслаждался завтраком в постели. После обеда или после хорошего ужина я могу стерпеть его стоны, но только не во время завтрака. Мы, Вустеры, всегда готовы к состраданию и сочувствию, но всему есть предел.

– Послушай, старина, – сказал я. – Знаю, твое сердце разбито и все такое прочее, и с удовольствием послушаю об этом как-нибудь в другой раз, но…

– Я хотел поговорить совсем о другом.

– О другом? Вот это молодец!

– Я похоронил прошлое, – сказал Бинго. – И не будем больше о нем вспоминать.

– Хорошо, не будем.

– Душа моя разрывается от горя, но, прошу тебя, не надо об этом.

– Договорились.

– Не обращай внимания на мои муки. Забудь о них.

– Уже забыл.

Наконец-то он начал рассуждать разумно.

– Берти, я пришел спросить, – сказал он и вытащил из кармана листок бумаги, – не хочешь ли ты снова попытать счастья.

Чем-чем, а спортивным азартом бог Бустеров не обидел. Я проглотил последний кусок сосиски, подложил под спину подушку и приготовился слушать.

– Продолжай, бледнолицый, – сказал я. – Твои слова меня не на шутку заинтересовали.

Бинго развернул листок и положил его на кровать.

– Как тебе известно, на следующей неделе проводится ежегодный школьный праздник, – сказал он.