JК
Палаццо Дарио :: Рески Петра
Страница: 23 из 306Также и в «Save Venice» 9 . Обед в баре «У Гарри» (где Радомир, как все венецианцы, которые умеют считать, имел пятидесятипроцентную скидку) с председателем союза «Save Venice» и ужин на террасе отеля «Монако» (сорокапроцентная скидка) с генеральным директором Музея античности и искусства – и вся Венеция знала, что Ванда Виарелли, его любимица, его единственная племянница и знаток истории японского искусства, намерена произвести революцию в Восточном музее.
Таким он был. Экзальтированным, восторженным, открытым миру как коробка пралине.
– Венеция – единственная в мире, – сказал Стефано.
– Да, – сказала Ванда и склонила голову набок.
3
Палаццо Дарио и его обитатели. Первый взгляд на прошлое Радомира Радзивилла и на первую «funiculi-funicula» 10
Среди своих соперников, бросавших друг другу вызов на всемирно известном Большом канале, Палаццо Дарио выглядел истощенным. Воплощенная желто-серая хрупкость. Карточный домик, который потому только держится, что его основание шире верхних этажей. Ванде казалось, что достаточно только тронуть маленький кусочек его мрамора, как весь дворец бесшумно сложится и рухнет во всемирно известный Большой канал. На цоколе дворца было выгравировано GENIO URBIS JOANNES DARIO – «Джованни Дарио – гению города». Выше устремлялись вверх три узких окна с заостренными сводами, закованные тройными решетками, как будто им предназначалось защищать гарем.
Таким он был. Экзальтированным, восторженным, открытым миру как коробка пралине.
– Венеция – единственная в мире, – сказал Стефано.
– Да, – сказала Ванда и склонила голову набок.
3
Палаццо Дарио и его обитатели. Первый взгляд на прошлое Радомира Радзивилла и на первую «funiculi-funicula» 10
Среди своих соперников, бросавших друг другу вызов на всемирно известном Большом канале, Палаццо Дарио выглядел истощенным. Воплощенная желто-серая хрупкость. Карточный домик, который потому только держится, что его основание шире верхних этажей. Ванде казалось, что достаточно только тронуть маленький кусочек его мрамора, как весь дворец бесшумно сложится и рухнет во всемирно известный Большой канал. На цоколе дворца было выгравировано GENIO URBIS JOANNES DARIO – «Джованни Дарио – гению города». Выше устремлялись вверх три узких окна с заостренными сводами, закованные тройными решетками, как будто им предназначалось защищать гарем.