Как на Дерибасовской угол Ришельевской   ::   Смирнов Валерий Павлович

Прокопенко до того увлекся ее решением, что не заметил, как под знак «40» на реактивной скорости влетел автомобиль, резко обогнул рытвину и затормозил уже за постом. В автомобиле сидел мордатый мент, который сорвал поездку Кригера на республиканское совещание. Руководство дало объективную оценку его действиям в кабинете полковника, и старший лейтенант уже ездил в капитанских погонах. Теперь он контролировал работу своих подчиненных и видел, что сержанту Прокопенко все до лампочки неработающего дорожного освещения. Если сержант не замечает свое руководство и не отдает ему честь, что он тогда вообще в состоянии делать под таким очень любимым ментами знаком?

– Сержант, ко мне, – рявкнул капитан, и Прокопенко бросился от решения арифметики до машины капитана. – Ты что, ослеп?

– Виноват, товарищ капитан, – втянул живот до позвоночника сержант, – только у меня одна вещь с головы не вылазит. Вот понимаете, если два умножить на два, так будет четыре и два прибавить два – тоже это самое. А если три умножить на три, так девять, а три прибавить три…

Капитан оборвал подчиненного командно поставленным матом:

– Тебя, мать твою так, поставили здесь не для того, чтобы ты прибавлял и умножал, а отнимал и делил. Ясно?

– Так точно! – окончательно позабыл за теоретическую арифметику Прокопенко.

Когда сержант притопал домой с нелегкой службы, он с трудом сосчитал в уме дневную выручку, суеверно не заглядывая на карман. И приуныл. Потому что отнимать любил и умел, а деление в виду своей сложности для Прокопенко было хуже некуда.