JК
Колодцы предков :: Хмелевская Иоанна
Страница: 219 из 294А вы думали, что триста жемчужин так вас и ждут! Вторые золотые прииски за шесть долларов!…
Обиженная Тереза пожала плечами и с достоинством покрутила пальцем у виска. Михал Ольшевский, внезапно ослабевший, уселся на кучу камней, и в отчаянии обхватил голову, не выпуская из рук бумаги.
— Боже!.. — стонал он. — О, боже!.. О, боже, мой!..
— Как это? — сказала моя мамуся с безграничным разочарованием. — Уже все? А где остальное?
— О, боже! — шёпотом выл Михал.
— Остальное забрали конкуренты, — объяснила я, не пытаясь скрыть разочарование. — Черт. А так хотелось посмотреть на этот бокал…
Сташек Бельский стоял над разбитым ящиком. Он пошевелился, посмотрел на Михала, на остатки сокровищ, ещё раз на Михала:
— Я этой сучке голову откручу, — произнёс он стиснув зубы.
Потом опомнился и поспешно добавил:
— Лично откручу. По службе.
— О, боже! — душераздирающе стонал Михал, по-видимому, неспособный придумать другие слова.
Все другие слова придумали родственники, наконец-то вышедшие из состояния остолбенения. Первой жертвой вернувшихся сил стал отец, который напрасно начал раскапывать колодец, а за ним Марек, не разрешивший продолжить раскопки. К счастью, во всеобщей суматохе никто из них не расслышал ругательств и оскорблений, выкрикиваемых хоть и громко, но неразборчиво. Франек рвал волосы на голове, обвиняя себя в том, что сокровища пропали из-за его уборки. Люцина с сатанинским хохотом издевалась над всеми и милицией в том числе. Сташек Бельский, у которого пытались узнать загадочное значение его последних слов, как всегда сбежал.
Обиженная Тереза пожала плечами и с достоинством покрутила пальцем у виска. Михал Ольшевский, внезапно ослабевший, уселся на кучу камней, и в отчаянии обхватил голову, не выпуская из рук бумаги.
— Боже!.. — стонал он. — О, боже!.. О, боже, мой!..
— Как это? — сказала моя мамуся с безграничным разочарованием. — Уже все? А где остальное?
— О, боже! — шёпотом выл Михал.
— Остальное забрали конкуренты, — объяснила я, не пытаясь скрыть разочарование. — Черт. А так хотелось посмотреть на этот бокал…
Сташек Бельский стоял над разбитым ящиком. Он пошевелился, посмотрел на Михала, на остатки сокровищ, ещё раз на Михала:
— Я этой сучке голову откручу, — произнёс он стиснув зубы.
Потом опомнился и поспешно добавил:
— Лично откручу. По службе.
— О, боже! — душераздирающе стонал Михал, по-видимому, неспособный придумать другие слова.
Все другие слова придумали родственники, наконец-то вышедшие из состояния остолбенения. Первой жертвой вернувшихся сил стал отец, который напрасно начал раскапывать колодец, а за ним Марек, не разрешивший продолжить раскопки. К счастью, во всеобщей суматохе никто из них не расслышал ругательств и оскорблений, выкрикиваемых хоть и громко, но неразборчиво. Франек рвал волосы на голове, обвиняя себя в том, что сокровища пропали из-за его уборки. Люцина с сатанинским хохотом издевалась над всеми и милицией в том числе. Сташек Бельский, у которого пытались узнать загадочное значение его последних слов, как всегда сбежал.