Колодцы предков   ::   Хмелевская Иоанна

Пару раз он собирался мне что-то сказать, но все откладывал, ждал, пока я постарше стану. Только перед самой смертью, а мне тогда уже двадцать стукнуло, он выдавил из себя, что у нас есть какие-то сбережения. Я понял, что это он про тот конверт. А потом он почти не разговаривал, слишком долго ждал, пока я вырасту. Я узнал только одно: пока жива мать тётки Полины, нельзя и слова сказать. Мне это показалось странным, я думал, он бредит, какое отношение к делу имеет эта старуха, которую я и в глаза не видел. Тем более, она к тому времени и умерла…

— А вот и не умерла, — вставила Люцина. — Она умерла только в пятьдесят четвёртом году.

— Да что ты? — удивился Франек. — Значит отец не бредил? Ну, тогда не знаю… Из того, что он тогда говорил, я понял, что усадьбы пропали — все национализировали, но самое важное надо отдать. Что отдать и кому — понятия не имею. Я потом искал этот конверт, чтобы оттуда хоть что-то узнать, но он потерялся, до сих пор не найду. Мне это было важно, потому что отец заставил меня поклясться, что я все сделаю как нужно, а я даже не знал, что надо делать. Я спрашивал, но отец все время повторял: «тут, тут», — и больше ничего. Теперь вы знаете все, что знаю я. Из-за матери тётки Полины я думал, что это касается вас, и вы что-то знаете…

Он замолчал и с надеждой смотрел на нас, мы, в свою очередь, как бараны уставились на него. Моя прабабка при жизни была особой довольно неудобной, это знали все, но кто мог подумать, что она добавит нам забот и через двадцать лет после смерти?!

— Ничего себе! — очнувшись сказала Люцина.