JК
Кому улыбается океан :: Санин Владимир Маркович
Страница: 68 из 164Взявшись за хвост ската, он производит несколько мощных вращательных движений, бросок — и пятикилограммовый «молот» летит далеко в море.
Валерий толкает меня локтем. Рядом, вцепившись зубами в стальной трос, извивается угорь. Смотри в оба! Если бы в ногу — здравствуй, доктор! И сапог не всегда поможет.
А возле слипа принимают запоздалые роды у двухметровой акулы-пилы. Крохотные акулята с трогательно-нежными пилочками милосердно сбрасываются в море. Живите! Так вам, бессловесным тварям, и не узнать, что своей жизнью вы обязаны акушеру-самоучке Толе Запорожцеву.
Вакханалия молодости на кормовой палубе! Весело жить, когда идет рыба, руки рыбаков ненавидят праздность.
— Заступающим вахту — полдник!
Значит, осталось полчаса. Моя спина словно в гипсовом футляре. Я уже не обращаю внимания на ручьи пота, которым, кажется, полны сапоги. Только бы выдержать до конца! Поклон за поклоном, я уже не отстаю, желоб заполнен доверху. Я даже успеваю спускать на корзине в рыбцех ошкеренную рыбу. Правда, один раз из корзины выпала двадцатикилограммовая макрель, и Виктор Зеленин еле успел отскочить: рыбина пролетела в сантиметре от его носа.
Под самый конец вахты я делаю открытие исключительной важности: рыбу нужно класть на желоб не вдоль, а поперек, хвостом к шкерщику. Тогда ее удобнее брать, и на этом выигрывается две-три секунды. Я тут же заявляю о своих авторских правах. Под гром оваций капитан крепко жмет мне руку.
Валерий толкает меня локтем. Рядом, вцепившись зубами в стальной трос, извивается угорь. Смотри в оба! Если бы в ногу — здравствуй, доктор! И сапог не всегда поможет.
А возле слипа принимают запоздалые роды у двухметровой акулы-пилы. Крохотные акулята с трогательно-нежными пилочками милосердно сбрасываются в море. Живите! Так вам, бессловесным тварям, и не узнать, что своей жизнью вы обязаны акушеру-самоучке Толе Запорожцеву.
Вакханалия молодости на кормовой палубе! Весело жить, когда идет рыба, руки рыбаков ненавидят праздность.
— Заступающим вахту — полдник!
Значит, осталось полчаса. Моя спина словно в гипсовом футляре. Я уже не обращаю внимания на ручьи пота, которым, кажется, полны сапоги. Только бы выдержать до конца! Поклон за поклоном, я уже не отстаю, желоб заполнен доверху. Я даже успеваю спускать на корзине в рыбцех ошкеренную рыбу. Правда, один раз из корзины выпала двадцатикилограммовая макрель, и Виктор Зеленин еле успел отскочить: рыбина пролетела в сантиметре от его носа.
Под самый конец вахты я делаю открытие исключительной важности: рыбу нужно класть на желоб не вдоль, а поперек, хвостом к шкерщику. Тогда ее удобнее брать, и на этом выигрывается две-три секунды. Я тут же заявляю о своих авторских правах. Под гром оваций капитан крепко жмет мне руку.