Красная Бурда (сборник 1997-98 годов)   ::   Автор неизвестен

 — С ним и сыграем, и что надо подвигаем! Кыш отсюдова! — Иду я счастья пытать к третьему столу, а там поют уже: —Лишь только затеплится вечер, — Уйду я по хрусткой тропе. — Тебе — мои ляжки и печень, — Тревога и прочерк в судьбе! — Садиться не предлагают, издалека кричат: —- Танцевать станешь? — - Черта с два! — старухе следую. — Подпрыгну разве что, если умолять станете! — - Hу и вали, подонок! — визжат они прямо-таки. — А то счас как встанем!… - - Ты осторожнее с ними! — трогают меня сзади. — Эти Шалву Паписмамедовича Алихвердова дожидаются. Шестой год уже. Сами не свои стали! — Оборачиваюсь — стоят две, обнялись, обе грустные. Вопросы мне старушонка задавать запретила, но жесты-то мы не оговаривали! Я пальцем себя в грудь тычу, тычу — сгожусь, может? Поняли красавицы. Головами качают, вздыхают полными грудями. — - Hикак не возможно, — кручинятся. — Предназначенье наше Бутман Илья Давидович. Может, и залетит когда, соколик… — А время-то идет! — Я к невестам, что по лавкам лежат, ладошками обмахиваются. — Дебелые все, матронистые, соком истекают — на меня ноль внимания. Пригляделся — мать честная! — у каждой на груди табличка. «Витенко Опанас Гришпунович», «Янсон Отто Францевич», «Хулио Эскобар»! У одной дуры даже «Валерий Леонтьев» без отчества! Всех обежал — нет моей фамилии! — Только хотел им в лицо высказаться — вахтерша лысая заявляется, с шашкой наголо. — - Баста! — объявляет. — Свидание окончено! — И меня под локоток выводит. — Идем по коридору, смотрю — Прасковья Африкановна, мерзкая, уборную моет.