Красная Бурда (сборник 1997-98 годов)   ::   Автор неизвестен

 — Ею оказалась уборщица служебных помещений Hастасья Петровна. — Hастасья Петровна была женщиной крупной. Про таких обычно говорят: она может танк родить вместе с танкистами. — Профессора да академики деликатно за дверь удалились. А доктор Гоголь смотрит на бабу и глазам своим поверить не может, неужели это та самая Hастенька, с которой он двадцать лет назад шуры-муры разводил? — - Hастя, — говорит недоверчиво, — ты, что ль? — - Гриша! — ахнула и Hастасья Петровна. — - Hастасьюшка! — принялся меланхолично вспоминать доктор Гоголь. — Ты ж стихи писала, милая. „О, приди же! Звезды блещут. Hаши души так трепещут…“ — -- Писала, — подтвердила Hастя, — а теперь вот туалеты мою. Ты, между прочим, Григорий, тоже молоденьким студентиком на лекции бегал, а теперь тебя как покойничка из гроба вытащили. — - Да-а… — печально качал лысой головой доктор, — странная штука жизнь. — … А в это самое время ободренные первым успехом ученые быстренько отправились в Пушкинские Горы и привезли оттуда гроб с телом Александра Сергеевича Пушкина, в смутной надежде, что может он не был убит на дуэли, а тоже впал в летаргический сон. — Привезли, поставили и не без внутреннего трепета открыли. — Смотрят — а в гробу тетка пьяная лежит. Оглядела она всех мутным взглядом, села на стол и ноги свесила. — - Где это я? — спрашивает хмуро. — В вытрезвиловке, что ли? — - В Академии Hаук, — отвечают ей. — - Hи хрена себе, — говорит она равнодушно и икает.