JК
Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок :: Тихомиров Валерий
Страница: 89 из 476А где-то вдалеке, под завывание якутской вьюги, нараспев звучало жуткое заклинание:
— Товарищи-и!!!
Мычание своей «коровы» Гнида узнал бы из тысячи. Ненависть плеснула в кровь адреналина и раскалила ее так, что снег вокруг начал подтаивать. В борьбе за жизнь матерый урка был неутомим. Резким движением он приподнялся, расширяя вокруг пространство. Дышать становилось все тяжелее, но Гнида не останавливался. Поворачиваясь с бока на бок, зэк подминал под себя снег.
— Где вы, товарищи-и?! — издевательски звучало все ближе.
Снег постепенно становился более рыхлым, и Гнида заработал руками с удвоенной энергией.
— Товарищи! Ау-у! — раздалось совсем рядом, над головой.
— Сука-а-а! — завопил что было мочи уголовник, и рука его вырвалась наконец из снежного плена.
— У-у-у-а-а-а!!! — передразнила его тундра.
— А-а-а-у-у-у!!! — продолжала мычать «корова».
Рука, торчащая из белого ада, как механическая клешня, сжималась и разжималась в поисках жертвы. И в тот самый момент, когда кончики пальцев уже коснулись потрошиловской обувки, когда вонь от его унтов, сделанных из одеяла, можно было почувствовать кожей, рыхлый снег провалился, унося с собой худое тело Гниды в саму преисподнюю. Еще долго он ощущал, как Потрошилов неистово скачет на их с Моченым могиле, утаптывая снег. Потом пронесся ураганом кошмарный запах, и все затихло. Только вьюга продолжала истерично хохотать, подмораживая коровью «лепешку».
На подвиги сил не осталось.
— Товарищи-и!!!
Мычание своей «коровы» Гнида узнал бы из тысячи. Ненависть плеснула в кровь адреналина и раскалила ее так, что снег вокруг начал подтаивать. В борьбе за жизнь матерый урка был неутомим. Резким движением он приподнялся, расширяя вокруг пространство. Дышать становилось все тяжелее, но Гнида не останавливался. Поворачиваясь с бока на бок, зэк подминал под себя снег.
— Где вы, товарищи-и?! — издевательски звучало все ближе.
Снег постепенно становился более рыхлым, и Гнида заработал руками с удвоенной энергией.
— Товарищи! Ау-у! — раздалось совсем рядом, над головой.
— Сука-а-а! — завопил что было мочи уголовник, и рука его вырвалась наконец из снежного плена.
— У-у-у-а-а-а!!! — передразнила его тундра.
— А-а-а-у-у-у!!! — продолжала мычать «корова».
Рука, торчащая из белого ада, как механическая клешня, сжималась и разжималась в поисках жертвы. И в тот самый момент, когда кончики пальцев уже коснулись потрошиловской обувки, когда вонь от его унтов, сделанных из одеяла, можно было почувствовать кожей, рыхлый снег провалился, унося с собой худое тело Гниды в саму преисподнюю. Еще долго он ощущал, как Потрошилов неистово скачет на их с Моченым могиле, утаптывая снег. Потом пронесся ураганом кошмарный запах, и все затихло. Только вьюга продолжала истерично хохотать, подмораживая коровью «лепешку».
На подвиги сил не осталось.