JК
Максим Перепелица :: Стаднюк Иван Фотиевич
Страница: 126 из 246Девушки машут руками…
Вот он, наш народ! Эх, нет слов у Максима Перепелицы, чтобы рассказать о том, что делалось в его душе в эти минуты!
И когда запевала начал песню, Максим Перепелица впервые за свою солдатскую жизнь не поддержал его. Твердый комок подкатился к горлу…
НЕМОКНУЩИЕ СПИЧКИ
Кто не был в лагере нашей части, тот не знает, что такое настоящий лагерь. Кажется мне, что лучшего лагеря и быть не может.
Представьте себе широкую речку. По одну ее сторону, где берег пологий, раскинулись густые заросли верболоза, осины, орешника. А дальше от берега – целые тучи кудрявых кустов калины, обвитых хмелем. И когда цветет этот хмель на калине, да и сама калина цветет, даже до наших палаток доносится гудение диких пчел, которые там мед берут.
По другую сторону речки берег обрывистый, песчаный, насквозь прошитый корнями старых елей. Многие ели так засматриваются в воду, что того и гляди кувыркнутся туда. Чем дальше от речки, тем лес все выше забирается на высоту. Вот на этой-то высоте, меж долговязыми елями, и раскинулся лагерь нашей части.
Скажу вам, что порядок здесь образцовый и красота неописуемая! Лагерные линейки – ровные, точно струна, песком желтым посыпаны. А палатки словно по команде выстроились. За их строем – шеренга ротных погребков, где бачки с холодной водой хранятся, вторую шеренгу – массивную, внушительную – составляют закрытые пирамиды с оружием. Рядом – места для курения. А за тыловой линейкой – спортивные площадки рот и комнаты политпросветработы.
Вот он, наш народ! Эх, нет слов у Максима Перепелицы, чтобы рассказать о том, что делалось в его душе в эти минуты!
И когда запевала начал песню, Максим Перепелица впервые за свою солдатскую жизнь не поддержал его. Твердый комок подкатился к горлу…
НЕМОКНУЩИЕ СПИЧКИ
Кто не был в лагере нашей части, тот не знает, что такое настоящий лагерь. Кажется мне, что лучшего лагеря и быть не может.
Представьте себе широкую речку. По одну ее сторону, где берег пологий, раскинулись густые заросли верболоза, осины, орешника. А дальше от берега – целые тучи кудрявых кустов калины, обвитых хмелем. И когда цветет этот хмель на калине, да и сама калина цветет, даже до наших палаток доносится гудение диких пчел, которые там мед берут.
По другую сторону речки берег обрывистый, песчаный, насквозь прошитый корнями старых елей. Многие ели так засматриваются в воду, что того и гляди кувыркнутся туда. Чем дальше от речки, тем лес все выше забирается на высоту. Вот на этой-то высоте, меж долговязыми елями, и раскинулся лагерь нашей части.
Скажу вам, что порядок здесь образцовый и красота неописуемая! Лагерные линейки – ровные, точно струна, песком желтым посыпаны. А палатки словно по команде выстроились. За их строем – шеренга ротных погребков, где бачки с холодной водой хранятся, вторую шеренгу – массивную, внушительную – составляют закрытые пирамиды с оружием. Рядом – места для курения. А за тыловой линейкой – спортивные площадки рот и комнаты политпросветработы.