Максим Перепелица   ::   Стаднюк Иван Фотиевич

Это же для «артистов», о которых я наврал Явдохе, когда она меня в цветнике поймала!..

Что за день сегодня? Разве один человек сразу столько бед вынесет?

А народ переговаривается между собой:

– Вот тебе и Явдоха!..

– Это что? Новобранцам притащила?..

– А говорили – за грош повесится!

– Всем девчатам нос утерла!..

Кто-то захлопал в ладоши. Начал аплодировать и го­лова на трибуне. И весь зал точно с ума сошел: такие ру­коплескания, аж окна звенят. Потом батька мой из-за стола президиума махнул рукой оркестру и грянул туш.

Явдоха и Володька пробираются к сцене, а я протал­киваюсь в обратную сторону. У выхода останавливаюсь. Что же будет дальше?

Вижу, Явдоха уже подает корзины голове колхоза и сама взбирается на сцену.

– Вот это по-нашему! – радостно говорит ей голова.

– А как же?! Мы порядок знаем, – отвечает Явдоха и, поставив корзины на стулья, усаживается за столом президиума.

Замолк, наконец, оркестр, и голова опять вышел на трибуну.

– Завтра уезжает от нас в пехоту, – продолжает он речь, – комсомолец Степан Левада!..

Люди опять начинают хлопать в ладоши, оркестр иг­рает туш, а Степан, вижу, сидит рядом с Василинкой и не знает, что делать. Неловко ему, чудаку. Его со всех сторон толкают, заставляют подняться.

– Сюда! Сюда, Степан! – зовет голова и берет у Явдохи букет цветов.

Василинка толкнула Степана под ребра, и он поплелся к сцене.

«Что же будет делать Явдоха? – думаю себе.