Маськин   ::   Кригер Борис

Он его обнял и говорит:

– А вот входя в пруд, ты не замечал, что входящих в те же самые реки омывают в один раз одни, в другой раз другие воды?

– Не могу сказать, – уклонился от прямого ответа Плюшевый Медведь, – пруд-то у нас не проточный… Вот и болотится потихоньку…

– Да, природа любит прятаться, – вздохнул Гераклитиз Эфеса и надкусил пряник. – Этот космос – один и тот же для всех. Его не создал никто из богов, никто из людей. Он всегда был, есть и будет вечно…

– Да, вот и у нас на зоне Вовка-Отмычка то же самое говорил, – подтвердил Правый Маськин тапок, вспомнив свои репрессированные годы. – Да, Вовка-Отмычка – был личность…

– Личность (ηθος) – это божество человека! – поддакнул Гераклит из Эфеса и затянул с Правым Маськиным тапком античную лагерную песню:

Я сижу в одиночке и плюю в потолочек.

Пред людьми невиновен и пред Богом я свят!

Вся Эллада моя – как запретная зона,

А на вышке маячит надоевший Сократ…

И уже все вместе в Маськиной беседке подхватили припев:

По тундре, по широкой дороге,

Где мчится скорый Эфес – Воркута… 

И кто только к Маськину в гости не приезжал! И Данте, ну тот, что Алигьери, всё своего другана Вергилия расхваливал; Демокрит приносил конструктор, чтобы собирать молекулы из атомов, и они с Шушуткой два часа собирали несуществующие молекулы и пугали ими госдепартамент Соединённых Штанов, особенно его отдел по борьбе с ненайденным химическим оружием. Бывал у Маськина в беседке и Жак Деррида, говорил, что язык, мол, ерунда… они с Плюшевым Медведем по рюмочке настоечки приняли, и Деррида мнение поменял и стал ценить язык как таковой, особенно ему понравились слоёные язычки, которые виртуозно готовил Маськин к чаю.

Приезжал Диоген и забыл у Маськина свою бочку.